Иона

— Ничего, ничего… — успокаивает его Яник. — Это мы так… муки творчества…..Мишаня, ты бы того, поосторожнее. А то еще заметут за попытку захвата самолета. Ты мне лучше вот что скажи: как это такой зубр на нашу инвалидную артелку упал? Зачем ему это? Он ведь вон какой — с Памелой Андерсон на дружеском бедре, а тут мы с тобой — два аутсайдера, да каналетто наш занюханный. Не вяжется что-то…

— Вот ты сам его и спроси… — отчего-то обижается Мишаня.

Самолет осторожно пробует землю правым шасси и приземляется, по-вороньи подпрыгивая и упираясь в воздух трепещущими закрылками.

2.

— Ну и где он, твой гений?

Залитый потом Мишаня растерянно озирается, ища Андрея Белика. Встречающих немного, и все они какие-то тихие, не турецкие. И Белика среди них вроде бы нет. Впрочем, Мишаня может и ошибаться: знакомство у него с Первозванным совсем мимолетное, даже не шапочное… — так, выпивали как-то за одним длинным столом.

— Да отцепись ты от тележки, Мишаня, — продолжает досадовать Яник. — Походи по залу, поищи; может, он где в другом месте торчит.

Мишаня послушно делает круг. В аэропорту Эсенбога чисто и тихо; странная какая-то Турция, думает Мишаня. Вот и Белика нету, а должен быть. А может, это и не Турция вовсе? Турцию Мишаня представляет себе совсем иначе, в духе старого фильма «Бег»… — там все было определенно грязнее и азиатистей. Странно… Вздыхая, Мишаня возвращается к Янику. Тот встречает его зверским выражением лица.

— Ну?.. Летим обратно?

Он свирепо озирается вокруг и вдруг подскакивает на месте.

— Вон же он, смотри! Как же ты его раньше не просек?!

Яник указывает на здоровенного усатого толстяка в шляпе и длиннополом пальто.

— Да ты что… это точно не Андрей… с чего ты взял?

— Ну как же! Ты глянь, что на нем написано!

И впрямь, на шее у толстяка плакатик с буквами «САС-Ти-Ви».

— Привет, генацвале… или как тебя там.

— Фатих… Очень приятно.

— Ты за нами?… Ну слава Богу!.. А где Андрей?

— Андрэ? Ждет в отеле.

— Ах, в отеле… понятно… эй, Мишаня, загружаемся!

Потом они долго едут в чистеньком транзите по бульвару Ататюрка и деликатно помалкивают. Отель расположен в центре, недалеко от огромной мечети, по-хозяйски воткнувшей в небо четверку длиннющих членисторогих минаретов.

«Как вилку в бараний окорок,» — думает Яник, глотая слюну.

Он проголодался и хочет спать. Теперь, когда кошмар с ассирийским младенцем оставил его, он старается использовать для сна каждую свободную минутку, наслаждается всеми его физиономиями и ужимками: и сладким растеканием сознания в момент первой дремы, и уютной серединной качкой перемежающихся полусна-полуяви, и радостным тягучим всплыванием в жизнь перед самым пробуждением. Это так хорошо — спать!..

Босс поджидает их в лобби.

— Хай. — Он протягивает узкую подростковую ладонь. — Андрей.

В его исполнении это и в самом деле звучит как «Андрэ». Шкодный такой Андрэ, среднего роста, худощавый и обладающий презрительной ленивой грацией модного парикмахера. Сначала он здоровается с Яником, безошибочно оценив субординацию внутри прибывшей группы из двух человек, и только потом, выждав паузу, поворачивается к Мишане. Эта непредвиденная задержка вынуждает бедного Мишаню снова вытирать о штаны заранее приготовленную руку. Он торопится и от этого потеет еще больше. Белик наблюдает за мишаниной суетой с насмешливым изучающим интересом.

— Ладно, — говорит он, устав ждать. — Что за церемонии…

Хлопнув Мишаню по плечу, Андрей подталкивает его к стойке.

— Регистрируйтесь и поднимайтесь в номер. Клоповник еще тот, но жить можно. Встречаемся тут через полтора часа. Бай!

Он резко поворачивается и уходит в сопровождении Фатиха.

Вечером они сидят в ресторане, едят долму, пьют пиво и обговаривают варианты. Вернее, обговаривает Андрей, а Яник с Мишаней слушают. Фатих, молчаливой жующей глыбой высящийся рядом с Беликом, тоже слушает, хотя и не понимает ни слова. Он по-русски ни бум-бум. Он и по-английски-то не очень. Андрей объясняется с ним на забавной смеси турецкого с немецким или просто — знаками.

— Сколько языков ты знаешь, Андрей?

— Хорошо — десять, и еще несколько — кое-как… — Белик начинает перечислять, загибая пальцы, но быстро сбивается со счета.

— Круто! — восхищается Яник и показывает глазами в сторону Фатиха. — А зачем нам этот человек-гора?

— Шофер, телохранитель, эксперт по местным нравам, и просто — подай-принеси… — объясняет Белик. — Без этого тут никак. Да и недорого — я ему двести баксов в день плачу, вместе с машиной.

Они возвращаются к вариантам. Вариантов немного — ровно три. В северный Ирак попадают через Турцию, Сирию или Иран. Турецкий путь кажется короче, но не обязательно легче. Дело в том, что граница закрыта, так что перейти можно только нелегально. В обычные времена это не так уж и страшно. Но в том-то и фокус, что времена сейчас необычные — война на носу; крупные турецкие силы сосредоточены в Силопи и заворачивают всех, особенно журналистов. Даже бакшиш не помогает — вот ведь до чего дошло!