Ёксель-моксель! (СИ)

[Изо рта деда выпадывает вставная челюсть и с брызгами плюхается в горшок. Дед лихоматно базлает нечленораздельщину. Бастилия, со стуком отставив бутыль, с "охами-ахами" кидается к нему, демонстрируя тем обнаженную спину и монастырскую наколку на ней.

Вынув челюсть из горшка, она ловко вставляет ее обратно в рот старичку. Берет горшок и, жеманно отпив из него, протягивает Зиновьевне.]

З и н о в ь е в н а[вяло.]:

- Теплое?

Б а с т и л и я [констатирующе.]:

- Есть такое. Нагрелось.

З о я З и н о в ь е в н а[с опаской.]:

- Не буду. Меня с теплого пива подташнивает. Не в обузу, засунь в холодильник.

Б а с т и л и я[спеша с горшком на кухню.]:

- Без проблем: охладить так охладить. Клиент всегда прав...

Г а з о п р о в о д Я д р е н д у л о в и ч[истерично.]:

- В ро-о-от бля-я-ямс! В ро-от бля-я-ямс!

В а н я[протиснувшись из коридора и, дабы обратить на себя отцовское внимание, до полуспускательности дергая за его трусы.]:

- Шеколадку деда хочет? Рот-Блямс? Нету ж у нас, папа. Вчера ж все сожрали. А больше всех... [указывая на деда.]: - о-он(!) слупендил...

Рот-Блямс... А мне больше Мужикаевский шеколад нравится. В нем сахару не жмотисто... А дедуле рот-блямсовский подавай...

И когда только лодырюга зимний чехол на шарик довяжет?!..

Б а с т и л и я З а х а р о в н а[восторженно суетясь и грациозно протискиваясь из коридора меж Володей и Ваней.]:

- Нет-нет-нет! Дедушка уже давно-предавно совершеннолетний. Ему не шоколадку, а иное надобно... [бухаясь перед дедом на колени и судорожно дергая за застрявшую в промежности маузеровскую пенисно смотрящуюся кобуру.]: - Дедушка о-о-о(!)чень-пре-о-о(!)чень взрослый...

Г а з о п р о в о д Я д р е н д у л о в и ч[истерично, сотрясаясь дряхлыми телесами.]:

- В-в ро-о-от!!!...

Б а с т и л и я З а х а р о в н а[угодливо.]:

- Сейчас-сейчас, сладенький(!) Потерпи-и(!)те, Газопровод Ядрендулович. Закли-и(!)нило чего-то...

[Бастилия, изрядно повозившись, в конце концов вытаскивает кобуру-деревяшку, переворачивает ее вверх дульным горлом, отвинчивает пробку и поит деда спиртным...

Старикан, жадно и затяжно утолив алкожажду, занюхивает принятую порцию рукавом и поднесенной Бастилией хлебной горбушкой, по-младенчески посасывает ею же всунутый в рот маринованный огурец.]

Б а с т и л и я[размыслительно бубня себе под нос.]:

- Никакой экономии. Нет чтобы, как и весь трезвомыслящий народ, демократичненько обыкновенной водчонкой иль брагой с самогоном уровень жизни повышать... А мы, видите ли, будто аристократы... Заокеанским шестидесятипроцентным "Бля-я(!)мсом" кишку спиртуем...

И надо ж было кондитерскую фабрику "Рот-Блямсом" назвать. Нисколько не задумываясь, Запад копируют и копируют. Коли дальше в том же русле, глядишь, и вскорости Останкинскую телебашню в Эйфелеву переименуют...

Г а з о п р о в о д Я д р е н д у л о в и ч[раздраженно-шамкающе, Бастилии.]:

- Усё-ё-ё... Брысь(!) отселя, ш-шушера белогвардейцкая... Ко-о-о(!!!)нтр-ра недоби-итая!

Б а с т и л и я[обиженно, ретируясь на барный стул к аквариумоподобной бутыли.]:

- Фу-у-у... Уж от ва-а(!)с-то, Газопровод Ядрендулович, не ожида-а-а(!)ла э-э(!)такого обращения... Вот и пои-и(!) вас со своей нежной ручки словно теленочка...