Ёксель-моксель! (СИ)

[К Рафинадову синхронно протягивается несколько разнообразных водочных поллитровок, часть из коих по мере приближения резво распечатывается дающими. Рафинадов, лицо коего - мученеческая маска, берет одну, другую, третью бутылки и рассовывает их впрок по внутренним и внешним карманам обмундирования. Иные из дающих, узрев сии манипуляции, отдергивают подаваемое. Рафинадов же вертикально вставляет горлышко последней из полученных поллитр в рот своей запрокинутой головы и интенсивно с буль-булями поглощает выпивку (по ходу дальнейшего действия он пьянчужно дрыхнет на полу).]...

Г о л о с а и з п о л и ц е й с к о й т о л п ы[взволнованные.]:

- Молекула!.. Пропустите Молекулу!..

- Расступи-ись!.. Милости просим, проходите, Кофеин Сергеевич!

- На вашем плече пушинка от подушки! Позвольте сдуть!

Г о л о с п о л к о в н и к а М о л е к у л ы[басовитый, снисходительный, из толпы.]:

- Валяй - сдувай.

Г о л о с а и з т о л п ы [вразнобой.]:

- Фу-у-у!.. - Фу-фу-фу-у-у!.. - Фу-у-у-у-у...

- Вы чего-о-о?! Оборзе-ели?! Кофеин Сергеевич мне-е(!!!) сдуть разрешил!

- А пушинка на плече Кофеина Сергеевича совсем и не от подушки, а от попугая, которого он только что самолично задержал!

- Это какого попугая?! Того - беглого(?!), который в Гохране бриллиантов на тысячу каратов склевал!

- Не-е-е... Того, кой курицу министра финансов изнасиловал!

- У-ух ты-ы!.. И как курица?

- Ничего - оправилась. Теперь золотые яйца высшей пробы несет.

- У-у-ух-х ты-ы-ы!!!..

- Какое счастье(!) - лицезреть вас, господин полковник. Посвеже-е(!)ли. И в росте заметно приба-авили!!

Г о л о с М о л е к у л ы[басовитый, все еще из толпы.]:

- Не льсти, Наручников. Моя прибавка в росте за счет новой богатырской папахи и новых ботинок с большущими каблуками.

Г о л о с а и з т о л п ы:

- Коллеги! У Кофеина Сергеевича новые папаха и ботинки!

- У-у-ух-х ты-ы-ы!!!

- Ура-а-а!! У шефа новая папаха и нулё-ёвые ботинки!..

[Из туннельно располовинившейся толпы на первый план выступает лилипутистый полковник Кофеин Сергеевич Молекула, облаченный в бушлат с шикарным аксельбантом, брюки с широченными кумачовыми лампасами, серокаракулевую высоченную папаху, ботинки на высоченных каблуках-шпильках. В одной руке вновь прибывшего шерлок-холмсовская курительная трубка, в другой - крупногабаритный носовой платок, коим он брезгливо вытирает затылок, шею и щеки.]

М о л е к у л а[ворчливо, обзирая место происшествия.]:

- Не способны нормально пушинку сдуть... Всего слюнями забрызгали... [остановив взгляд на валяющемся на полу Рафинадове.]: - А этого кто нейтрализовал? Имело место оказание сопротивления?!..

О г л о б л и н[взмахом руки осадив взроптавшую было толпу.]:

- Никак нет! Сопротивления не было! Сам сомлел бедолага. От вида покойницы. Он же у нас слабонервный. На каждой "мокрухе" в обморок погружается.

М о л е к у л а[рассудительно, засовывая платок в брючную ширинку и застегивая ее на молнию.]:

- Не переносит "мокрухи" - берите его исключительно на "сухухи". Чего парня маять?..

А не перевести ли его в отдел по борьбе с членовредительством?..

Г о л о с и з т о л п ы:

- Не сто-оит. Он и от вида поврежденных членов из сознания выпадывает.

Помнится, майор Синегузов на корпоративе равновесие потерял и на расколотую бутылку центром туши бухнулся; так Рафинадов, когда увидал его окровавленный...

О г л о б л и н[пресекая болтовню.]:

- Осло-о(!!!)в, завязывай трепаться!..