Йога. Скрытые аспекты практики

Обратимся теперь к вопросу о духовной литературе есть сегодня в нашей стране такая странная разновидность печатной продукции. Информация о йоге делится на фальшивую и ту, из которой можно извлечь пользу. Примеры первой — «Йог с партнером», «Йога делового человека», а также «Сибирская йога», являющаяся апологетикой метода Бутейко. Единственное, что роднит подобные книги с предметом йоги, — это их название. Подлинная литература — это, скажем, «Индийская философия» Радхакришнана, переводы философских текстов Махабхараты под редакцией Б.Л.Смирнова, «Физиология йоги» Дитриха Эберта, работы Виг Бэлы «Йога и наука» и «Высшие ступени йоги», переводы первоисточников — «Йога-сутры», «Хатха-йога прадипики», «Гхеранда-самхиты», а также работы Бихарской школы йоги, созданные под руководством Свами Сатьянанды Сарасвати. Но они никогда не переводились на русский язык, за исключением «Кундалини Тантры», качество перевода которой таково, что пользоваться ею нельзя. Есть классика, которая так или иначе пересекается с темой йоги — это работы К.Г.Юнга, В.В.Налимова или такой памятник философской мысли, как энциклопедия «Абхидхармы».

Лучшие из практических пособий — это книги Айенгара «Прояснение йоги», «Искусство дыхания», а также книга Гиты Айенгар «Йога для женщин».

Есть, однако, громадное количество литературы не по йоге, а о ней. Это «труды» теософов, рериховцев, «Автобиография йога» Йогананды и великое множество других. Это то, что, перефразируя Кастанеду, можно назвать «сказками о йоге». Классические работы таких авторов, как Вивекананда, Рамакришна, Шивананда, стали достоянием истории и в комментариях не нуждаются. Хотя Свами Сатьянанда Сарасвати говорил, когда заходила речь о практической стороне работ его учителя: «Свамиджи был великим йогом и гуру, но на практике нужно поступать вот так…»

Понятное дело, что духовность тем более нельзя постичь по книгам. Необходимо живое общение с теми, кто самореализовался. И могу вас уверить, что даже единственная встреча с таким человеком запоминается на всю жизнь.

Все же прочее «о йоге» — пустая информация, особенно «отечественного производства». За тем, что и о чем пишут, не видно авторов, лишь компиляции и рассуждения. Истинная информация прежде всего должна показывать ограничения, заложенные в природе вещей, то, чего нельзя сделать или добиться. Тот же, кто не знает ничего, утверждает, что все возможно, вводя тем самым в заблуждение читателей. Приобретая подобную литературу, человек выбрасывает На ветер время, силы и деньги. Кроме того, есть риск навредить здоровью.

Как вообще извлекается смысл из прочитанного? Истинным может быть только то, что требует интерпретации, возникает на ее основе, а не потому, что так сказал кто-то. Это текст, смысл которого складывается в акте его написания, а затем — чтения. Чтобы понять мысль автора, вступить в контакт с ней, необходимо в точке контактапородить свою мысль о том же, о чем говорит автор. И только имея свою мысль на ту же тему, мы можем понять мысль автора. Поверить написанному, принимая его без сомнений — это не конструктивно. Здесь нет своей работы, значит, нет и своего понимания. Теперь в свете изложенного рассмотрим утверждение основателей «Агни-йоги» о том, что они сами ничего не придумывали, а только фиксировали диктуемый высшими силами текст. Итак, «Живая этика» возникла благодаря феномену психографии, то есть непроизвольно осуществляемому письму. Бразильцы Ф.Шавбер и К.Мирабели также явили миру чудеса психографии. Они писали на языках, которых никогда не слышали сами и, естественно, не понимали. Кто-то переводил для них на родной язык написанное ими же. Мирабели писал даже на китайском — это один из 28 языков, которыми он владел в состоянии психографии, хотя знал всего лишь три (Л.Гримак «Гипноз и преступность», стр. 245). Эти феноменальные люди честно признавались, что они не знают, кто им диктует, как они пишут, а также не понимают ни языка, ни смысла написанного.

В случае Рерихов огромный массив информации был зафиксирован именно на русском языке. Если Е.Рерих, по ее словам, только фиксировала «диктант» свыше, то это также не говорит о том, что она понимала записанное. Следовательно, сразу после записи и во время ее она не могла располагать смыслом текстов. Тем не менее, с самого начала Е.Рерих повела себя как главный посредник, толкователь и распорядитель «космической истины». Одновременно супруги сделались проповедниками нового учения. Неизвестно, было ли понято «откровение», но то, что его присвоили — не вызывает сомнений. Е.Рерих сразу же встала на одну доску с «учителями», начав именовать их и себя коротким словом «мы». Может, она имела в виду Рагозину, Рокотову и Урусвати?