Иоанн Слепой. Граф Люксембурга, король Чехии

В продолжение всего царствования Карла IV он сохранял спокойствие. Однако его внимание привлек один факт: не затрудняясь тем, что артуаский и фламандский обычаи исключали наследование по праву представления, Роберт Бетюнский, граф Фландрии, в ущерб Роберту Кассельскому оставил наследство внуку, Людовику Неверскому, чей отец умер, как и отец Робера д'Артуа.

В 1328 г. Робер д'Артуа был одним из тех, кто активно способствовал возведению Филиппа Валуа на престол. Он полагал, что, коль скоро теперь король должен быть ему признателен, новый процесс имеет больше шансов завершиться успехом, чем два предыдущих. Но для поддержки своих притязаний он некстати прибегнул к помощи фальсификаторов. Он заказал им грамоты, согласно которым его дед Роберт, вступая в брак с Бланкой Бретонской, якобы передавал графство, на которое он претендовал, его отцу — Филиппу д'Артуа. Эти грамоты он предъявил судьям. Те быстро распознали фальшивку.

Дело можно было бы замять, если бы оно не стало объектом широкой гласности. Вдобавок у Робера, похоже, были враги: королева Жанна Бургундская, граф Бара, канцлер Гильом де Сент-Мор и казначей Филиппа VI Пьер Форже. Он был вспыльчив, высокомерен и сластолюбив. Король Франции преисполнился глубокого отвращения к своему зятю, унизившемуся до использования средств, не достойных французского принца. Когда внезапно умерли Маго д'Артуа и ее дочь Жанна, вдова Филиппа Длинного, Робера д'Артуа открыто обвинили в отравлении или наведении порчи. Филипп VI решил в этом разобраться. Он вызвал Робера к себе на суд пэров. Трижды: 29 сентября, 14 декабря 1331 г. и 17 февраля 1332 г. — граф Бомона-ле-Роже отказался явиться.

Иоанн Чешский прибыл во Францию в самый разгар процесса. Среди баронов ни о чем другом и не говорили. Иоанн сохранил некоторые симпатии к Роберу д'Артуа. Он не мог считать того виновным во всем, в чем его обвиняли. Он присутствовал на третьем заседании, 17 февраля. В момент, когда Филипп VI собирался произнести приговор о лишении Робера всех титулов, объявлении его предателем и конфискации его имущества, Иоанн Люксембург (за которым последовал и его будущий зять Иоанн Французский) бросился к ногам короля и взмолился о том, чтобы обвиняемому была дарована еще одна отсрочка. Филипп позволил себя смягчить и послал новый вызов, в последний раз потребовав от Робера д'Артуа предстать перед пэрами 8 апреля 1332 г.

Вероятно, Иоанн пытался уговорить Робера прийти и довериться суду. Но совесть последнего, надо полагать, была нечиста, поскольку своего укрытия он покидать не захотел. Поэтому 8 апреля пришлось судить его заочно. Заседание проходило в Лувре: Филипп VI председательствовал, а справа от него сидели короли Чехии и Наварры, светские и церковные пэры. Место общественного обвинителя занял советник парламента Симон де Бюси. Робера приговорили к пожизненному изгнанию из королевства и к конфискации имущества.

Изгоняя своего зятя, Филипп VI рассчитывал, что тот будет находиться не слишком близко к границам его королевства. Король опасался его интриг. Сначала Робер укрылся у своего племянника, графа Намюрского. Филипп настроил против того епископа Льежского. Адольф де ла Марк пригрозил графу Намюрскому объявить войну, если тот не заставит Робера д'Артуа покинуть его лен. В первый раз шантаж удался. Филипп VI предупредил нидерландских сеньоров, что будет считать врагом любого, кто даст прибежище Роберу. От ненависти он слегка перегнул палку. Как он после этого сможет упрекать шурина[123], что тот принял сторону врага Франции — английского короля, если сам вынудил его искать укрытия у одного из немногих европейских суверенов, не побоявшихся немилости короля Франции?

Тем временем Робер д'Артуа попросил своего родственника, герцога Брабантского, принять его у себя. Герцог согласился, однако, чтобы не давать Филиппу VI поводов для раздражения, попросил Робера спрятаться в его герцогстве близ Аржанто и воздержаться от всяких попыток вызвать беспокойство. Но Филипп послал в Нидерланды шпионов, чтобы выяснить, в каком месте все же укрылся Робер. Так он довольно быстро узнал место убежища последнего. Он немедленно потребовал от герцога Брабантского выслать Робера д'Артуа. Герцог гордо отказался нарушить законы гостеприимства. Филипп VI, словно ослепленный ненавистью к зятю, заявил, что сумеет наказать брабантца.

Таким образом, Иоанну Люксембургу неожиданно представился случай вновь предъявить претензии или же права на часть Брабанта и отомстить за битву при Воррингене. Но граф Люксембурга находил, что момент для нападения на его кузена выбран скорее неудачно. В то время его больше интересовали Италия и Чехия. Он бы предпочел, чтобы кара за преступление, которое в глазах короля Франции совершил герцог Брабантский, приютив его личного врага Робера д'Артуа, была перенесена на более поздний срок.