Иоанн Слепой. Граф Люксембурга, король Чехии

Мы не знаем реакции императора на эти первые предложения. Ему, конечно, не претила мысль закрепить чешский трон за одним из членов семьи и тем самым расширить наследственные домены своего дома. Но он считал Иоанна слишком юным для такого предприятия, в котором не мог оказать ему серьезной поддержки, решив направиться в Италию. Тем не менее его позиция, вероятно, не должна была показаться враждебной, коль скоро после того, как Петр Житавский вернулся в Чехию, чтобы ввести заговорщиков в курс своих бесед, а его аббат поехал дальше на капитул в Сито, — к императору, рассчитывая уговорить его, отправилось еще одно чешское посольство из других аббатов, к которым добавились представители знати, в том числе владетели Липы и Вартемберка.

Чтобы удостовериться, что послы его не обманывают относительно ситуации в Чехии, Генрих VII отправил в эту страну двух рыцарей, которым целиком доверял, — Хеннеберга[21] и Гогенлоэ[22], чтобы они составили для него донесение. Едва эти лица прибыли в Чехию, как были захвачены в плен одним командиром Генриха Каринтийского. Хоть после пяти дней заключения их и выпустили, это была беспримерная оплошность со стороны друзей Каринтийца. Пусть император еще и не собирался отбирать Чехию у герцога Каринтийского, но он был столь высокого мнения о своих прерогативах, что арест доверенных людей воспринял как нетерпимое оскорбление. Узнав о пленении Хеннеберга и Гогенлоэ, он решил принять сторону заговорщиков.

Но ситуация в Чехии тоже становилась довольно напряженной: Генрих Каринтийский заподозрил, что против его власти что-то замышляют, почувствовал опасность и обратился к герцогам Австрийским — Фридриху и Леопольду. Те обещали ему помощь. В то же время, понимая, что присутствие в Чехии наследниц Вацлава II — которые в любой момент, выйдя замуж, могли передать свои права иноземцам, — было очень опасным, он решил выдать старшую, Елизавету, как раз предназначенную Иоанну Люксембургу, за барона из числа своих друзей. Елизавета, раскрыв его игру, наотрез отказалась. Тогда Генрих Каринтийский собрался захватить свояченицу в плен. Один из заговорщиков, Ян из Вартемберка[23], узнал об этом намерении за обеденным столом. Он тотчас прервал трапезу и поскакал в Вышеград, резиденцию Елизаветы, бург, сегодня входящий в черту города Праги. Он ввел принцессу в курс дела и убедил бежать. Елизавета переоделась в мужское платье и уехала всего с двумя служанками. Благодаря помощи единокровного брата Яна, незаконнорожденного сына Вацлава II и пробста Вышеграда[24], и помощи владетеля Вартемберка ей удалось обмануть людей Генриха Каринтийского, отправленных на ее поиски после того, как он узнал о побеге. Так она добралась до Нимбурка, городка на Эльбе севернее Праги. Горожанам она рассказала о причинах своего отъезда и о дурном поведении своего зятя и сумела их достаточно разжалобить, чтобы они оказали ей гостеприимство и покровительство.

В то время как Елизавета бежала из Праги, чешская делегация находилась во Франкфурте-на-Майне. Она вела переговоры с императором, в которых участвовали его духовные и светские советники — архиепископы Майнцский и Кельнский, епископы Страсбургский, Льежский и Шпейерский, аббат Фульды, пфальцграф Рудольф, Бертольд фон Хеннеберг и Людвиг фон Эттинген[25]. Переговоры длились пятнадцать дней, хотя шли и днем и ночью. Чешские мятежники столкнулись с желанием императора женить на Елизавете своего брата Валерана, а не своего сына Иоанна. Он обосновывал это тем, что Иоанн слишком юн — ему было всего четырнадцать лет, тогда как Елизавете исполнилось восемнадцать, — и что, коль скоро ему самому придется покинуть Германию ради поездки в Италию, ведение войны в Чехии следует доверить не мальчику такого возраста, а человеку сильному и опытному, как Валеран.

Чешская делегация твердо стояла на своих позициях и требовала молодого суверена, которым она могла бы какое-то время руководить. В конечном счете уступил Генрих VII. Однажды он тайно вызвал к себе аббатов Збраслава и Седлеца и сказал им:

— Вы оба — люди здравомыслящие; дайте мне совет. Я обязуюсь ему последовать, если вы ответите мне так, как будете отвечать Богу в день, когда Он станет вас судить. Надо ли мне соглашаться отдавать своему сыну королевство Чешское?

Несколько мгновений аббаты хранили молчание, а потом ответили императору:

— Мы утверждаем именем Бога: было бы желательно и полезно, чтобы ваш сын Иоанн стал королем Чехии.

— Ваш ответ меня обязывает, — присовокупил император, — и убеждает больше, чем все слова других послов.