Иоанн Павел II. Поляк на Святом престоле

Папа-поляк: для миллионов соотечественников он стал главным предметом гордости за всю историю. Николай Коперник, Фредерик Шопен, Мария Склодовская-Кюри – даже они померкли рядом с ним, духовным лидером и моральным авторитетом сотен миллионов людей.

Для нас, жителей России, Иоанн Павел II – просто очередной понтифик в Апостольской столице. Мы не задумываемся, к какому народу он принадлежал. Между тем сам себя он воспринимал именно как папу-поляка, неустанно думающего о Польше и взирающего на мир через призму польской истории и культуры. «Я все время на страже, чувствую свою ответственность за то огромное общее наследие, имя которому – Польша, – говорил он, обращаясь к польской молодежи в июне 1983 года. – Это имя нас всех определяет. Это имя нас всех обязывает. Это имя придает нам ценность»[1]. Не случайно первую поездку на родину понтифик совершил уже через семь месяцев после своего избрания, а всего за время руководства католической церковью он побывал в Польше восемь раз – чаще, чем где бы то ни было, кроме Италии.

Как показал один из опросов жителей России, проведенный в середине 2000‐х годов, наши земляки ассоциировали Польшу прежде всего с тремя женщинами: Эдитой Пьехой, Анной Герман и Барбарой Брыльской[2]. Можно предположить, что если бы опрос проводился среди любителей фантастики, к этим именам наверняка добавились бы Анджей Сапковский, Станислав Лем или Яцек Дукай. Люди с широкой эрудицией, должно быть, вспомнили бы также Адама Мицкевича, Тадеуша Костюшко, Анджея Вайду, Романа Поланского, Януша Корчака или Яна Матейко. Следящие за политикой, вероятно, назвали бы фамилии Ярослава Качиньского, Александра Квасьневского, Дональда Туска, очень возможно – Леха Валенсы, а кое-кто – и Войцеха Ярузельского. Представители старшего поколения, скорее всего, не забыли бы упомянуть «Кабачок 13 стульев» с его экзотически звучавшими для советского уха обращениями «пан/пани». И конечно, при упоминании знаменитых поляков не обходится без американского политолога Збигнева Бжезинского, который, хотя и покинул Польшу в десятилетнем возрасте, имел безусловно польские корни, а потому причисляется к полякам.

Польша на протяжении тысячи лет занимала важное место в российском сознании. Мы являлись соперниками в этой части Европы, наши столкновения долгое время определяли расстановку сил. Поляки наряду с русскими – наиболее влиятельный в культурном и политическом отношении славянский народ. Недаром у нас одинаковое количество нобелевских лауреатов по литературе, и это при том, что поляков в три с половиной раза меньше, чем русских, а польский, в отличие от русского, отнюдь не входит в число основных языков для номинаций в этой области. Наши судьбы накрепко переплетены, мы так вросли друг в друга, что и не различишь временами, где русское, а где польское. Мало кто в России подозревает, что знаменитые песни «Утомленное солнце», «Синий платочек» и «У самовара» написаны поляками, а в Польше едва ли кто догадается о российских корнях «Прощания славянки». Пленный поляк Фаддей Булгарин привнес в русскую литературу жанр фантастического романа и создал первый в России бестселлер; польский востоковед Осип Сенковский основал первый в нашей стране толстый литературный журнал. Антон Деникин, руководитель Белого движения на юге России, родился в польском Влоцлавеке от матери-польки, которая до конца жизни держалась католичества и предпочитала говорить дома на родном языке. Знаменитая Софья Ковалевская, профессор математики, преподававшая в Стокгольмском университете, по отцу происходила из древнего польского рода Корвин-Круковских. Композитор Дмитрий Шостакович был внуком польского революционера и правнуком повстанца, сосланного в Пермь за участие в восстании 1830 года. Польский был родным языком писателя Юрия Олеши. Наконец, уроженец Польши Моисей Вайнберг написал музыку для фильма «Летят журавли» и популярной серии советских мультфильмов о Винни Пухе.

Без ссыльных поляков немыслима этнография Сибири и Дальнего Востока. По сей день одним из лучших сочинений о якутах остается книга Вацлава Серошевского, а единственные звуковые записи языка нивхов начала XX века дошли до нас благодаря Брониславу Пилсудскому – соратнику Александра Ульянова по «Народной воле», родному брату восстановителя польской независимости Юзефа Пилсудского.

Русская революция и утверждение советского строя тоже непредставимы без поляков. Песня польских социал-демократов «Варшавянка» превратилась в гимн русских подпольщиков, увековеченная в фильме «Юность Максима». Поляк Гриневицкий взорвал Александра II, поляки Дзержинский и Менжинский семнадцать лет возглавляли репрессивные органы советской власти, поляк Вышинский выступал главным обвинителем на московских процессах и занимал пост министра иностранных дел СССР, поляк Рокоссовский стал одним из «маршалов Победы».