Иоанн IV Грозный

Когда Гарабурда уже совсем был готов отправиться в обратный путь, пришли к нему окольничий Умный-Колычов, думный дворянин Плещеев, дьяки Андрей и Василий Щелкаловы и сказали от имени Иоанна: „Если Великое княжество Литовское хочет видеть его своим государем, то он на это согласен; и будьте покойны, Польши не бойтесь: господарь помирит с нею Литву". Потом из Новгорода присланы были пункты (главизны), о которых статьях писарю Гарабурде не изъявлено: 1) Короноваться и ставиться на Корону Польскую и В[еликое] к[няжество] Литовское государю нашему по христианскому обычаю, от архиепископов и епископов, и римского закона бискупам по римскому закону в то время не действовать, а быть бискупам в своем чину с панами радными. 2) Божьим судом царское величество и его сын царевич Иван Иванович не имеют у себя супруг, а царевич князь Феодор Иванович приближается к тому возрасту, когда жениться надобно; так паны радные волю бы дали царскому величеству в Русском царстве, в Короне Польской и В[еликом] к[няжестве] Литовском выбирать и высматривать из подданных, кого пригоже по их государскому чину. А у государей жениться царскому величеству нейдет, к пожитью несхоже, потому что так высмотреть наперед нельзя. А если выйдет такой случай, что можно будет жениться и на государской дочери, то царское величество будет говорить о том с панами радными. А у государей наших издавна ведется, что выбирают и высматривают себе в супруги из подданных своих.

3) Когда государь приедет с своими детьми на Корону Польскую, и учинится мятеж между государем и землею, и помириться нельзя будет, то паны должны отпустить царя и детей его безо всякой зацепки".

Такое вот напряженнейшее общение происходило между Иоанном Грозным и польской стороной.

Надо заметить, что на польский трон претендовали и иные персонажи.

Стойкая и категорическая позиция Иоанна Грозного произвела невыгодное впечатление на польский сейм, испугала собрание. В итоге предпочтение было отдано не русскому царю, а Генриху Анжуйскому, брату французского короля Карла IX и сыну Екатерины Медичи. Генрих оказался королем предрянным; если бы он не воспользовался в качестве предлога для бегства из Польши кончиной собственного брата, его наверняка бы прикончили, настолько велико было омерзение, которое питали к нему поляки за его неизбывное распутство и глупость. Итак, Генрих сбежал, но официально он сидел на троне. Возвращения Генриха не желали, однако Иоанну Грозному тоже не слишком-то благоволили.

Нельзя не согласиться с Соловьевым, когда он пишет: "Иоанн находился в затруднительном положении: с одной стороны, тяжело ему было унизиться до искательства, неверен был успех и затруднительно положение в случае успеха; с другой – неприятно было и видеть себя обойденным, особенно когда выбор падет на человека нежеланного, с которым надобно будет опять начинать войну за Ливонию". По ходу дела к ситуации подключился австрийский император Максимилиан; благодаря ему переговоры пошли еще медленнее. Максимилиан осмелился унизить Иоанна Грозного тем, что посылал в Москву под видом послов для переговоров простых купцов; тем оказывался торжественный прием как официальным лицам, а в итоге выяснялось, что они не обладают никакими полномочиями. Сам же Максимилиан намеренно уклонялся от переговоров, ссылаясь на исключительную загруженность государственными делами. Представьте только, каково все это было сносить Иоанну Грозному… При этом австрийцы настойчиво рекомендовали Иоанну отказаться от своих притязаний на Ливонию (а именно – на прямой выход к морю).