Инженер его высочества

Охваченный нехорошими подозрениями, я перешел к списку его технических нововведений. Так, колпачки из мягкой стали на бронебойные снаряды — это вроде неплохо, но, правда, в основном для выстрелов в упор… Не внедрено. Зато внедренное повергло меня в ступор. Облегченные снаряды! Это при том, что вся история морских войн была одним непрерывным наращиванием дистанции воздействия на противника… То есть в обмен на некоторое улучшение настильности и точности на малых дистанциях адмирал существенно уменьшил дальность стрельбы! Ой, дела-то какие, да при Иосифе Виссарионовиче и за куда меньшие художества… Но вроде командовал он неплохо, при нем два японских броненосца на минах подорвались? Уточнил и вообще перестал что-либо понимать. При его командовании русские вообще не минировали окрестности Порт-Артура! И только когда он сам подорвался на японской мине, сменивший его якобы безынициативный Витгефт отдал соответствующий приказ… И с чего это вдруг Макаров в водах, где возможно нахождение японских мин, плыл на своем «Петропавловске» первым? Что, трудно было какую-нибудь баржу вперед пустить?

Возникшая было у меня мысль о том, кто будет «инженером Найденовым» при генерал-адмирале, при первой же встрече с действительностью кинулась в паническое бегство, сверкая пятками.

«Так, — подумал я. — Пусть Гоша свяжется с Макаровым и попросит его описать, какие изменения в тактике морского боя последуют при появлении авиаразведки и радиостанций с телефонной связью. Если в его прогнозе не будет слов о том, что теперь адмирал во время боя должен находиться не на мостике и не в рубке, а в самом защищенном месте трюма, а его корабль должен быть где-то в середине строя и не нести адмиральских вымпелов и прочих целеуказателей, то… пусть лучше продолжает Северный морской путь открывать — дело-то какое перспективное!»

Кстати про мины — не только морские, но и сухопутные… Да их же тут еще нет! И гранат, похоже, настоящих тоже… Народ пробавляется каким-то самопальным колхозом. Ага, значит, строящемуся заводу точной механики и это надо в номенклатуру изделий вставить кроме авиабомб и торпед…

В середине марта Гоша ознакомил меня с императорским указом о формировании Первой воздушно-ударной дивизии в составе ИВВФ. Дивизия должна была состоять из двух авиаполков и пехотной бригады. Формирование бригады возлагалось на полковника Каледина, а всей дивизии — на бригадира авиации Найденова.

— Вчера же еще полковником был, — сокрушенно покачал головой я.

— Не волнуйся, бригадир ты ненадолго, — успокоил меня Гоша. — Комдив — это генеральская должность, так что готовься. И кстати, у меня к тебе большая просьба — хотя бы при первом знакомстве с Калединым можешь сделать вид, что ты культурный и воспитанный человек?

Гоша зря беспокоился — мы с Алексеем Максимовичем практически сразу нашли общий язык. Еще на вокзале я предупредил его, что военным не являюсь, но воевать скоро придется, а с кем, когда и почему — объясню в кабинете. Там я действительно озвучил свои мысли о неизбежности Русско-японской войны, после чего выложил на стол карту Ляодунского полуострова.

— Судьба этой войны решится в Порт-Артуре, — сказал я, — и, скорее всего, сухопутная часть этого решения будет на вас. То, что вы находитесь в моем подчинении, — это просто политика, а задача вам ставится всего одна и прямо сейчас. Японцы не должны взять Порт-Артур с суши. Только это, в способах выполнения задачи вы абсолютно свободны. И еще один приказ, ознакомьтесь. Это меры по соблюдению секретности. Вот и все, мои командные функции кончились, теперь мы с вами просто командиры соседних подразделений, которым скоро придется вместе воевать. Новые образцы вооружений для вашей части посмотреть не хотите?

После полигона я пригласил гостя ужинать. Вообще в связи с повышением своего статуса я вынужден был завести повара, ну не угощать же высоких гостей стряпней местной кухарки или вовсе «Дошираком»! Повар, выписанный из Москвы, страдал от безделья и появление всякого моего гостя, подлежащего кормежке, воспринимал как профессиональный праздник. Вот и сейчас было подано нечто мне незнакомое, под названием «клопс иным манером». Впрочем, вопреки моим опасениям клопами оно не пахло совершенно. Оное блюдо представляло из себя нечто вроде блинчика с мясом, только наоборот — в тонкий слой мяса было завернуто нечто гречневое. По моему неквалифицированному мнению, это было, во всяком случае, лучше беляша с каширского рынка.

Показ оружия произвел на Каледина сильное впечатление. Для начала он пострелял из автомата. Потом ему был продемонстрирован опытный образец пулемета Федорова, представляющий собой адаптированный под местные возможности СГ-43. Пулемет был уже почти готов, за время демонстрации ленту заело только один раз. Ну и последним номером программы был восьмидесятипятимиллиметровый миномет, в целях конспирации обозванный «легкой гаубицей».