Иные

— Неужели без способности к мгновенному убийству наша власть действительно так слаба? — задумчиво проговорил Георг. — Есть же те, кто остается. Совершенно добровольно. Даже после убийства господина.

— Меньшинство. И это только начало.

— Они не ведают, что творят.

Высший вздохнул. Потом вдруг резко повернулся к сервенту.

— Андрей, ты тоже хочешь уйти?

Андрей молчал.

— Можешь говорить свободно. Мы здесь все без оружия. Разве что скальпель у Себастьяна. Мы не будем тебя удерживать.

— Георг уже спрашивал меня сегодня о чем-то похожем.

— Не увиливай! Ну? Что тебя у них привлекает?

— Свобода…

— Свобода совершать глупости! Да поймите же вы все! Это смерть для вас. Низший не может прожить без господина.

— Но так же было. До Эпохи Изменений.

— До Эпохи Изменений! Восемьсот лет назад! Вы теперь совсем другие. Восемьсот лет селекции и пятьсот лет имплантирования. Вы — практически наши творения!

— Что же вы с нами сделали?

— Неверный тон, Андрей! Не сокрушаться надо, а радоваться. Очень много хорошего. Ты сообразительнее любого парня твоего возраста, жившего восемьсот лет назад, ты на порядок быстрее обучаем, у тебя лучше память и крепче здоровье. Наконец, ты можешь мысленно общаться с Иными и Высшими. У прежних людей сознание было закрыто. Они могли только подвергаться сканированию, но сами были немы. Им было недоступно ментальное общение. Вы не нужны были нам такими. Чтобы вас использовать и вписать в общество, нам надо было хоть немного подтянуть вас до себя. В первые годы Эпохи Изменений Иные не зря затеяли Политику Тотального Уничтожения. Мы просто не понимали, что с вами делать. Должны были появиться Высшие, чтобы понять это и суметь построить действительно гармоничное общество, в котором вы заняли свое место.

— А при чем здесь невозможность обойтись без господина?

— Это оборотная сторона медали. Послушание господину стало для вас физиологической потребностью.

— Стало или было сделано вами?

— Было сделано, — с расстановкой произнес Высший. — Мы не могли поступить иначе. Вам нельзя доверять власть даже над самими собой. Ты не представляешь, чем было человеческое общество восемьсот лет назад, а я жил в нем. Войны, терроризм, нищета и насилие! Власть глупцов и извращенцев! Убийцы и мошенники — наверху пирамиды! Вы этого хотите? У нас уже война, и она началась вместе с вашей «свободой»! Роман — еще самый достойный среди ваших будущих императоров. Дальше будет хуже!

В этот момент их прервали.

— Товаби, я могу войти? — раздался голос за пологом палатки.

— Это Эмиль, — пояснил Георг. — Мой дери.

Товаби понимающе посмотрел на Иного.

— Пусть войдет.

В палатке появился совсем юный homo naturalis лет семнадцати. Впрочем, он был уже высок и плечист, только мальчишеское лицо выдавало возраст. Черные озорные глаза с обожанием смотрели на господина и с нахальным любопытством — на все остальное. Однако, увидев столь изысканное общество из Высшего, двух Иных и деваби, юноша почтительно опустился на колени у входа в палатку.

— Ну как, Эмиль? — спросил Георг.

— Нас не пустили, ваби.

— Как? Просто выгнали?

— Нет. Дери, ушедшие от живых господ, строят свой лагерь рядом с лагерем Романа, но не под куполом. В зону защитного поля нас не пускают. Роман сказал, что Иные могут заставить нас послушаться и мы устроим какую-нибудь диверсию.

Георг рассмеялся.

— А он догадлив!

Андрей вопросительно посмотрел на него.

— Помнишь, о чем мы говорили сегодня днем? Ты высказал предположение о том, что в лагерь Романа можно заслать диверсанта, который выключит силовую установку. Я давно уже сделал это. Но Эмиль, как видишь, вернулся ни с чем. А как твои спутники? — обратился он к Эмилю.

— Остались там. Ваби Вениамин их не накажет?

— Посмотрим. С Эмилем ушли двое дери Вениамина Ленского, — пояснил Георг для Андрея. — И это было с нашей подачи. Если бы Эмиль пришел один, это могло бы вызвать подозрения. Да и этот лес не для одиноких прогулок.

— Они еще говорили… — Эмиль замешкался, — что если мы хотим проникнуть в лагерь, мы должны убить своих господ, или люди Романа сами сделают это. Еще Роман сказал, что убить чужого ваби легче. Пусть каждый из нас убьет Иного, а они уж «позаботятся о наших господах».

— Так, — задумчиво проговорил Георг. — Похоже, нам предстоит веселая ночь. Может быть, провести им всем сканирование на сон грядущий?

— Ужесточение контроля может вызвать дополнительную волну эмиграции, — вздохнул Высший. — Как ты думаешь, Георг, что опаснее: наличие внутреннего врага или усиление внешнего?

— Я бы провел сканирование.

— Хорошо, убедил.

— Эмиль, — обратился Георг к юноше. — Передай всем моим дери, чтобы в восемь часов вечера пришли ко мне для разговора.

— Да, ваби.

— И тебе спасибо. Я очень доволен твоей работой. Можешь идти.

Юноша вышел, и Андрей вопросительно посмотрел на товаби. Зачем все-таки его сюда пригласили?

— Нас прервали, — начал Высший. — Речь шла о том, что Роман толкает вас к гибели. Без послушания господину homo passionaris без особых последствий может обойтись несколько месяцев, homo naturalis — чуть больше года. Потом начинаются необратимые изменения.

— Какие?