Иные земли

Кая промолчала. Она тоже устала и с тревогой пыталась понять, не промокли ли ноги. В их снежной норе ей за шиворот успело насыпаться немного снега, и теперь капюшон был влажным. Каждое движение, каждый вдох отзывались мучительным неудобством – она старалась представить, что не имеет к собственному телу отношения, вообразить, как сидит в комнате у дедушки. Она рисует, Артем читает вслух, дедушка то и дело перебивает его, задавая вопросы им обоим. «А кто такие русалки?», «Петр Первый – кстати, что вы помните о нем?». За окном лето. Солнечные лучи падают в комнату, дробясь о резные листья рябины за окном. Над чашками с кипятком плавает легкий пар… И в комнате тепло, тепло, тепло, как в кадке с горячей водой.

Но даже эти мысли не могли отогнать другие – в них она все еще была в том сне, страшном сне, который длился и длился без конца.

– Шоу, – сказала она и тихо зашипела от боли. Губы потрескались от мороза. – Как думаешь, сны бывают правдивы?

– Конечно, – отозвалась та, не удивившись и не задумавшись. – Иначе зачем, по-твоему, мы их вообще видим? Но во снах – как и в реальности – далеко не все имеет значение. А что тебе снилось?

– Ничего, – пробормотала Кая.

Пальцы в рукавицах заледенели, и она с трудом сгибала и разгибала их.

Шоу, судя по всему, тоже начинала терять свой запас энергии, прежде казавшийся неиссякаемым, потому что расспросы продолжать не стала.

Когда они наконец дошли, Кая была настолько измотана, что не ощутила радости.

Станция располагалась на территории бывшего завода. По верху серого забора змеилась проржавевшая от дождей колючая проволока. Заводские постройки из красного кирпича, видневшиеся над ней, напомнили Кае о городе Тени. Причудливыми изломанными силуэтами на фоне белого снега застыли два крана. С бессильно повисшего крюка каркнула, как будто возвещая их прибытие, ворона – и, тяжело хлопая крыльями, сорвалась, увлекая за собой целый сугроб.

– Уютно, – прошептала Шоу, и в тот же миг на вышке, грубо сколоченной из досок в лохмотьях облезшей темно-зеленой краски, вспыхнул огонек.

Пом сделал шаг вперед с поднятыми руками.

– Мы пришли поговорить с Вороном! – крикнул он голосом, охрипшим от холода. – Пришли с миром. Мы от капитана Стерх!

– Капитаны остались в Красном городе! – насмешливо отозвался невидимка с вышки.

– Как угодно! – проорал Пом в ответ. – Нам нужно поговорить с Вороном и его группой – с теми, кто тут командует. Капитаны или нет – это мне знать без надобности. Я хочу только передать послание – и не сдохнуть на холоде!

Некоторое время вышка молчала, и Кая затаила дыхание. Сейчас ей было плевать на то, завершится ли их миссия успехом, – но вот если бы человек на вышке сказал, что они должны уйти обратно в холод и темноту, она бы, наверное, не вы держала.

Человек на вышке что-то говорил – видимо, передавая вниз.

– Скорее бы, боги, – пробормотала Шоу. – Мы себе задницы отморозим, пока они решат…

– Можете войти! – сообщил человек с вышки громко. – Те, кто не с Красным городом, могут быть нам друзьями. – Он сделал особенный акцент на слове «могут». – Сложите оружие у ворот, в десяти шагах, чтобы мы видели.

По группе Каи прошел легкий ропот, но Пом хмуро кивнул:

– Делайте, как он сказал. Ворон – тот еще тип, но, если бы хотел нас порешить, не церемонился бы.

Кая отцепила ножны с третьей попытки – пальцы перестали гнуться окончательно. Добрых пять минут ушло на то, чтобы отвязать рогатку, с которой в последнее время ее учила управляться Шоу.

– Доставайте все, – посоветовала вышка. – На вхо де мы проверим. И если что-то найдем – дружбы у нас не получится.

Шоу фыркнула и вытащила из сапога длинный нож, швырнула его в растущую гору из самострелов и ножей.

– Вот и славно, – бодро отозвалась вышка. – Милости просим! Кажется, вам не помешает теплый прием.

Ворота отворились с тяжелым скрежетом, и группа Каи вошла в них вслед за Помом, который, к чести его, шел высоко подняв голову и выглядел так, как будто не было долгой и тяжелой дороги сквозь снегопад, нападения гарпий и навок, ран и смертей.

Отряд из десятка вооруженных людей, одетых в длинные бурые пальто со сваленными меховыми воротниками, встретил их дулами винтовок. Ни Андрея, ни Макса среди них не было.

– Своеобразное у вас, парни, представление о «теплом приеме», – заметила Шоу.

– Прошу простить! – Вперед выступил мужчина лет тридцати – тридцати пяти, высокий, с целой копной курчавых смоляных волос.

Глаза у него тоже были черными и напоминали о нечисти, потому что у людей настолько темных глаз Кая до сих пор не встречала. Зато его кожа могла соперничать белизной со снегом вокруг. Крупный нос с горбинкой напоминал птичий клюв. Черные усы и бородка выглядели неестественно аккуратно – как будто он тратил время на то, чтобы их подстригать. Кисти рук были испещрены темно-синими татуировками. Длинная черная шуба стлалась за ним по земле – на шее был повязан синий шарф, и среди ржавчины и старья он умудрялся выглядеть продуманно элегантным.