Иные Миры

Это то же тело, но только «вывернутое» другой стороной, шерстью наружу. Соответственно, отрубили, скажем, кошке лапу – ведьма или колдун оставались без руки.

Последнее подтверждают многочисленные рассказы – свидетельства о таких встречах. Приведу некоторые из них. Таков, например, эпизод, рассказанный английским капитаном Шоттом, датируемый началом века и относящийся к одному из северных районов Нигерии. Селению, где как-то расположился капитан с группой охотников, по ночам сильно досаждали гиены. Когда же охотники отправились по следам зверей, им пришлось остановиться: на полпути следы зверей внезапно прерывались и вместо них появлялись следы человеческих ног. В одну из таких вылазок удалось все-таки ранить крупного зверя, отстрелив ему челюсть. След крови привел их в соседнее селение. Там, как стало известно, на следующий день умер один из жителей. Погиб он от той же раны, которая была нанесена зверю.

Другой эпизод относится к шестидесятым годам. Европеец, владелец небольшого зоопарка, находился в горах в районе бирманско-таиландской границы, рассчитывая пополнить число обитателей своего зверинца. Местные жители предупреждали его, чтобы был осторожен: в тех краях появился тигр-оборотень. В одном из селений, где он ночевал, его разбудили крики. Вбежав в дом, откуда исходил крик, он увидел в свете луны огромного тигра, который терзал за горло окровавленную женщину. Его выстрел ранил зверя в бок, и тот прыжками скрылся в джунглях, оставляя кровавый след. На следующее утро вместе с охотниками он пошел по следу, который вел сначала в джунгли, а потом вывел их к соседнему селению, к хижине, где они обнаружили человека со свежим пулевым ранением в боку.

Такие случаи, носящие характер документальных эпизодов, известны и у нас. Приведу некоторые из них, записанные этнографами в Сибири.

«Тут мы пасли скота. И вот летит птица… Как крикнет! Как засвищет! И скот весь разбежится. И неможно собрать его никак.

Ну, эту колдовку-то поймал отец мой. Во второй-то день со мной погнал пасти. Я говорю:

– Тятя, вот сейчас эта птица летит, скота разгонит.

Он уже ружье зарядил. (…) Стрелил и вот в это место ранил. Да не могли мы ее найти-то в траве-то. Как провалилась!

Ну, и потом отец-то вечером пошел: она на печке лежит, стонет. Он:

– Ну че, сеструха, окрестилась?

– О-о, вчера, серы глаза, ты меня решил.

– А не будешь, – гыт, – скота-то гонять!

И с тех пор она все, не стала.

Это было, было… Это же колдовали. Это же все колдовство!»

«Это у нас в Кокуе… Молодежь гуляет вечером, а там одна старуха (она, видно, много знала…), то она чушкой сделатся, за имя богат. Один там их старик и научил.

– Вы, – гыт, – поймайте ее. Лошадью будет бегать – окружите ее и поймайте. Не бойтесь. И приведите ее к кузнецу, чтоб подковал ее.

Ну, так и сделали. Лошадь бежит туды прямо к им.

Они ее окружили, поймали и привели как раз к ее дяде.

Он кузнецом работал.

– Ну, дядя, подкуй, – гыт.

А он знал, что она такая.

– Давай я ее, каналью такую, сейчас подкую.

Подковал ее, отпустил. Убежала.

Утром-то внучка отправлят:

– Беги за дядей Митрохой, приведи. – Сама с печки не слезает.

Тот пришел.

– Дядя, раскуй меня!

– А-а (…) Не будешь бегать за молодняком!

И сразу отвадил ее. И с той поры она все, кончила бегать. Сразу отучили».

Иногда рассказы об оборотнях-колдунах сопровождает характерная деталь. В минуты опасности такой оборотень, в образе зверя ли, птицы ли, может исчезать.

Именно по этому признаку охотники-коми узнают якобы оборотня. Такой оборотень-медведь, например, когда в него стреляет охотник, исчезает.

Напомню в этой связи деталь с птицей-оборотнем из эпизода, который я приводил выше. Подстреленная, она упала в траву и «как провалилась». Известны и чисто житейские наблюдения такого плана. Неизвестное животное появляется внезапно и так же внезапно и необъяснимо исчезает. Чаще всего такие случаи, не могущие быть объяснены, истолкованы рационально, вытесняются из памяти, забываются. То, как может выглядеть появление и исчезновение такого животного-оборотня, можно представить себе из рассказа, также записанного этнографом.

«А вот еще случай был. Этого я никогда не забуду.

У меня как раз жила эвакуированная из Гомеля женщина. Она врач была, ну, и я в больнице работала и взяла ей к себе на квартиру: веселее же, чем мне одной.

И вот я в том углу лежу-ка, она вот сюда, а так вот дверь у нас. И вот я слышу-ка: из-за печки бежит, понимаете, как кролик, и лапой-то вот так – тук-тук-тук – ударят об пол. Я сразу взглянула, смотрю: на пороге заяц. Такой белый-белый! И ушечки маленечко черненькие, кончики. На порог-то заскочил, на задние лапки встал и вот так почистился. На ее посмотрел, на меня и – скок-скок-скок – убежал. И Зоя Павловна упала, лежала вот так навзничь. Вижу, Зоя Павловна сделала глазами-то вот так. У меня прямо по коже мороз – откуда же этот заяц? Он убежал, она и говорит: -Ти-нн (она белоруска), у нас трусы е?

– Какие же у нас трусы (трусы-кролики по-белорусски)? Какие у нас трусы, когда нам с тобой жрать-то нечего! Еще трусов будем кормить…