Иные мертвецы

Услышав пронзительный звонок домашнего телефона, я вздрогнула. У нас есть стационарный телефон для экстренных случаев, если обычным людям понадобится связаться с нами; во всех остальных случаях мы общаемся по сотовым. Я посмотрела на старый телефон, купленный на дворовой распродаже много веков назад, и не знаю, хочу ли отвечать. На пятом гудке поднимаю трубку.

— Алло?

— Один из ваших соседей позвонил и пожаловался на пьяного мужчину, сидящего перед вашей дверью, — послышался в трубке недовольный мужской голос.

— Я… Что? Я выпрямилась на диване и уставилась на металлическую дверь, словно могла видеть прямо сквозь нее.

— Пьяный мужчина перед вашей дверью. Люди спотыкаются об него. Если он ваш друг, то затащите его в квартиру. Если он бродяга, вызовите полицию. Я просто не хочу больше этих чертовых звонков в три часа ночи. — С этими словами мужчина бросил трубку.

Замечательно.

По пути к двери я достала один из моих любимых зазубренных ножей из оружейного сундука за диваном, на всякий случай. Я прижалась ухом к двери и прислушалась, но ничего не услышала. Попробовала заглянуть в глазок, но увидела только пару черных кроссовок и обтянутые джинсами ноги. Я была уверена, что смогу победить обычного мужчину, если возникнет необходимость, поэтому открыла все замки и распахнула дверь.

Вайят ввалился в открытую дверь и шлепнулся на спину, с силой ударившись затылком о цементный пол. Он моргнул и уставился на меня покрасневшими глазами. Он давно не брился, и подбородок украшала борода. В одной руке сжимал коричневый бумажный пакет с бутылкой.

— Какого хрена, Трумэн? — Я бросила нож на ближайший столик и свирепо уставилась на него сверху вниз. — У тебя нет своего дома?

— Конечно, есть, — ответил он. — В нескольких кварталах отсюда. А что?

О боже, он пьян, как сапожник. За четыре года, что работаю на Вайята Трумэна, я видела его хладнокровного и собранного, и совершенно разъяренного, но никогда раньше таким пьяным.

— Потому что ты слоняешься без дела перед моим домом вместо того, чтобы отсыпаться в своем, — наконец сказала я.

— Моя квартира пуста, — торжественно произнес он таким тоном, словно это все объясняло. И он говорил довольно громко, а дверь в холл все еще открыта. Я не хотела еще одного звонка от управляющего зданием.

— Как думаешь, ты сможешь доползти до дивана?

— Нет. Могу ходить, — пробормотал он, нахмурившись.

Ясно.

В конце концов он прополз десять футов до испачканного, старого дивана и свернулся калачиком на одном конце, положив голову на подлокотник. Он все еще не выпустил из рук бутылку с виски. Фу, гадость. Я снова заперла дверь, затем встала перед Вайятом, скрестив руки на груди. Он сделал глоток из горлышка бутылки и, поморщившись, глотнул.

— А где все? — спросил он

— Не здесь.

— Ага.

Я не смогла сдержать улыбку. Кажется, первый раз за всю нашу историю он в таком состоянии. — Джесси на севере, забирает новый топор у своего друга-кузнеца, — ответила я. — Эш все еще где-то развлекается.

— Почему ты не пошла с ней? — спросил он меня, уставившись мне в живот.

— Я ходила. Теперь я дома.

Ему удалось поднять голову и посмотреть мне в глаза. В его взгляде мелькнуло что-то вроде замешательства или беспокойства, но его заглушал алкоголь. Вайят изо всех сил попытался сесть прямее, чтобы не задирать голову. Решив облегчить ему задачу, я села на противоположный конец дивана. Трумэн начал ерзать, пока не повернулся ко мне лицом, опираясь на спинку дивана.

— Плохо провела время? — спросил он.

Я пожала плечом. — Все закончилось на болезненной ноте.

— Кислое свидание? — нахмурился он.

— Нет. Грубое свидание.

В его глазах мелькнули непонятные эмоции. Что за черт? Он напился, и ему вдруг стала интересна моя личная жизнь? Я не на дежурстве и не в ротации в Триаде, а это значит, что могу делать все, что захочу, пока это не привлекает к нам внимания.

— Так что же заставило тебя выйти из дома в три часа ночи и пить прямо из бутылки?

— Я праздную.

— Да? Ты выглядишь так, будто собираешься отпраздновать это прямо алкогольным отравлением.

Он весело фыркнул, а затем икнул. Я выхватила бутылку у него из руки. Вайят отреагировал на несколько секунд позже, чем нужно, что только доказывало, насколько он не в себе. Я сделала глоток из бутылки, и виски обжег мне горло, оседая горячим комом в желудке. На глаза навернулись слезы. Я кашляю и возвращаю ему бутылку. Вайят уставился на бутылку в пакете, как будто не понимал, что это такое.

— Итак, что мы празднуем? — спросила я.

— Годовщину.

Он не вдается в подробности, и мне надоели его односложные ответы. Я попыталась вспомнить какое-то важное событие сегодняшнего дня или в апреле в целом. Меня назначили к нему в июле, и хотя признаю, что я заноза в заднице, но не стою такого празднования. Видимо, это личное.

Я могла пересчитать по пальцам одной руки то, что знала о личной жизни Вайята. Если он и обсуждал ее с кем-то еще, то только когда меня нет рядом. Он работал с Эш вместе почти восемь лет, так что, скорее всего, она в курсе. А Джесси для него товарищ в мужской компании.