Иные мертвецы

— Ты не можешь винить себя каждый раз, когда кто-то пытается причинить мне боль. Ты просто человек. У меня есть враги и всегда будут. Ты не можешь всегда быть рядом, чтобы спасти меня от них. Черт, ты не всегда сможешь спасти меня от самой себя.

Он задохнулся от смеха. Нет, не смеха. Что-то другое, печальное. Более отчаянное.

Я обняла его за плечи и прижалась лицом к его шее. Он притянул меня к себе, крепко притиснув к своей дрожащей груди, и я просто обнимала его, остро осознавая свою почти наготу и то, как прекрасно наши тела соприкоснулись. Я прикоснулась губами к пульсу на его горле, затем кончиком языка, пробуя его вкус. Вайят вздрогнул, его кожа покрылась мурашками.

— Не знаю, чем я заслужил тебя, Эви.

— При других обстоятельствах это может быть истолковано как оскорбление.

— Это определенно комплимент. Ты была моей жизнью в течение четырех лет.

Я провела кончиком пальца вниз по его горлу к ключице. — Знаешь, я не отказалась от нашего счастливого конца. Просто кажется, что у нас больше драконов, чем у большинства.

— Драконы? — он улыбнулся.

— Это метафора. Если драконы когда-нибудь начнут пролазить через Разлом, я перееду в Антарктиду, клянусь Богом.

Он усмехнулся. — Я с тобой.

Мы встретились ртами со стуком зубов, наши языки начали свою борьбу. Вкус Вайята наполнил мои чувства, такой знакомый и чудесный, как и он сам. Его щеки покрывала двухдневная щетина, которая восхитительно колола мою кожу. Я сомкнула руки на его затылке. Полотенце вокруг моих волос упало, и влажные пряди рассыпались по плечам. Вайят прижался ко мне во всех нужных местах, придавив меня к двери ванной.

Моя раненая спина болела, но мне было все равно. Я чувствовала только его — человека, который отдал все ради меня. Он пойдет за мной куда угодно и, как надеялась, останется на месте, и позволит мне идти вперед, когда я попрошу. И с приближением крайнего срока Тэкери, знала, что буду подвергать эту преданность испытанию. Вайяту придется отпустить меня одну.

Он отстранился и с любопытством приподнял брови. — Ты напряглась.

Когда-нибудь я научусь немного лучше контролировать реакции своего тела. Вместо того, чтобы сказать ему правду и поделиться своими мыслями, я солгала: — Болит спина.

Это сработало лучше ведра ледяной воды. Он отступил и потянулся за моей одеждой. Я смыла несколько мазков крови, которые перетекли с его рубашки на мою грудь — прекрасное напоминание о том, насколько испорченной была наша жизнь, поскольку его окровавленная одежда даже не смутила меня. Он помог мне надеть джинсы, и когда стянул с меня рубашку через голову, я почувствовала, как мои раны начинают чесаться, пока заживали. Я проигнорировала свои влажные волосы, позволив им высохнуть на воздухе в любом волнистом, спутанном беспорядке. Вайят накинул на мою шею цепочку с крестиком, и я была благодарна за то, что она со мной.

Когда мы вышли из ванной, гостиная оказалась пуста. От прохладного воздуха моя кожа покрылась мурашками. Половина машины, скопившаяся мокрой кучей в центре комнаты, все еще производила на меня впечатление. Мы сделали это — вместе.

Я посмотрела на настенные часы — прошло около сорока минут с тех пор, как Кисмет спустилась с горы. Подкрепление может прибыть в любое время. Хотя нам больше необходимо не столько подкрепление, сколько транспорт. И ответы. Черт побери, нам нужны ответы.

Затем мы разошлись в разные стороны, нет необходимости обговаривать план действий — свидетельство многолетней совместной работы. Вайят подошел к входной двери, вероятно, чтобы проверить, не идет ли кто-нибудь. Я побрёла в заднюю спальню. Майло сидел, скрестив ноги, на полу с миской тающих кубиков льда и стопкой кухонных полотенец. Он сложил дюжину кубиков в одно из полотенец, затем сунул его под одеяло, поближе к телу Феликса. Два одинаковых пакета со льдом уже лежали на раскрасневшемся лице Феликса.

— Это единственное, что я смог придумать, — сказал Майло, не поднимая глаз. Его голос звучал напряжено.

— Это хорошая идея.

— Как ты делаешь это?

— Что делаю? — спросила я, присев рядом с Майло. Раны на спине слегка защипало.

Он мрачно посмотрел на меня. — Как ты миришься с потерей людей, которых любишь?

Его вопрос сбил меня с толку. Мы с Майло очень похожи по командному статусу — новые члены наших Триад. В то время как Тибальт и я покинули учебный лагерь с разницей в несколько недель четыре года назад, Майло был охотником чуть больше года. Феликс и Тибальт всегда находились рядом с ним, и теперь будущее обоих выглядело безрадостным.

— Ты еще никого не потерял, — уточнила я. — Может, Тибальт больше не будет охотником, но он жив. Он сильный. Как и Феликс.

Майло взял Феликса за руку и крепко сжал. У меня болело за них сердце. Я никогда не предлагала такую поддержку своим бывшим напарникам, когда они были ранены. Я не хотела показывать им свою собственную слабость. Ненавидела казаться слабой перед кем бы то ни было.