Иные

— Это вряд ли были дери, Андрей. Или, в таком случае, они самоубийцы. Участие в коллективном нападении — это же процентов на девяносто остановка сердца.

— А если это были отщепенцы — мне нельзя к ним бежать. Они меня прекрасно запомнили.

— Зато имеет смысл идти к товаби. Ценность отщепенцев по сравнению с твоей пренебрежимо мала, даже если их было пять штук. Предпочтя свою жизнь их жизням, ты всего лишь сделал правильный выбор. Господину не за что тебя наказывать.

— Я не имею права делать такой выбор. Пункт пятнадцатый «Правил для низших».

— У тебя не было возможности уйти от выбора. Если бы ты предпочел их жизни своей, это куда больше бы огорчило товаби.

— Ты так думаешь?

— Уверена. И если это действительно были отщепенцы, на тебе висит только незаконный вынос гамма-лазера и не совсем своевременное исполнение шестнадцатого правила для низших — не побежал докладывать об убийстве. В первом ты вообще не виноват, а что касается второго, по-моему, товаби должен сделать скидку на наши примитивные инстинкты, в частности инстинкт самосохранения.

— А если мы ошибаемся? Если это были все же какие-то сумасшедшие дери?

— В четыре часа утра будут новости. Посмотрим. Я думаю, должны сказать.

В четыре часа Андрей включил риалвизор. Очень тихо. Лена заснула рядом прямо в кресле, и Андрей укрыл ее пледом. Не хотел разбудить. Каждое движение давалось с трудом. Рана воспалилась. Повязка промокла насквозь. Он взял пульт и тяжело опустился на кровать.

Говорили о беспорядках и аварии на подстанции. И в том и в другом обвиняли отщепенцев.

— Вчера полиция обнаружила крупное укрытие отщепенцев в северных каменоломнях, — вещал журналист. — Посмотрите на эти голые камни, грязь и нищету!

Место и вправду было отвратительным. Андрей потрогал иллюзорные камни подземелья. Холодные и влажные. Риалвизор прекрасно передавал ощущения. К тому же в пещере стояла вонь. Андрей покрутил регулировку транслятора запахов. Да, эту штуку иногда полезно отключать.

— И эти люди сами выбрали такую жизнь взамен благополучной судьбы дери! Если бы они захотели, каждый из них был бы немедленно передан господину и обеспечен всем необходимым для жизни! — возмущался голос за кадром. — Но они предпочли коснеть в своем преступлении, годами нарушая первое правило для низших!

Первое правило гласило: «Каждый низший обязан иметь господина». Андрей тоже не понимал, как это можно нарушить его добровольно, по крайней мере, без веских оснований. Он окинул взглядом комнату и сравнил с вонючей пещерой. Сравнение оказалось не в пользу второй.

Как звали этого журналиста? «Кирилл Бельский, — вспомнил Андрей. — Сервент Антона Бельского. Товаби помоложе Бекетова, но тоже весьма уважаемый». Кирилл Бельский. Человек, добившийся известности и положения, а это означает высокий коэффициент ценности. Выше, чем у Андрея. А значит, и дом у того побольше и побогаче, и его обладатель тоже не понимает, как можно предпочесть не иметь господина. Совершенно искренно не понимает.

Картинка у риалвизора сменилась. Теперь показывали цепочку понурых плохо одетых людей, идущих куда-то с руками, заложенными за головы.

— Посмотрите, вот они! Теперь жизнь многих из них может измениться к лучшему. Если результаты сканирования окажутся удовлетворительными, преступнику сделают операцию по установке имплантата, проведут первичную психокоррекцию и передадут господину. Иные считают, что около восьмидесяти процентов арестованных в будущем способны стать хорошими дери. Остальным, увы, придется остановить сердца.

От последней фразы противная молния страха снова пронзила позвоночник. Андрей потянулся к стакану с водой. Хотелось пить. Потрогал себе лоб. Кажется, у него был жар.

— А теперь еще одно сообщение, никак не связанное с предыдущими, — продолжил Бельский. — Человеку, совершившему сегодня около полуночи убийство пяти homo naturalis, его господин настоятельно рекомендует явиться. До этого момента никакой дополнительной информации о расследовании этого убийства обнародовано не будет.

Андрей устало выключил риалвизор. «Homo naturalis» могли означать и отщепенцев и дери. Прождав до половины пятого утра, он не узнал ничего нового. Товаби сейчас, наверное, работает. Высшим не нужен сон.

Он с трудом оделся и поцеловал спящую Лену. До дома господина было недалеко. Дойдет! Голова кружилась. Холодный утренний воздух придал ему бодрости. Где-то на периферии сознания теплилась радость от послушания товаби, приглушенная болью и страхом. Обнадеживало одно: «собачонка мутантов» — слишком странные слова для дери, с детства во всем подчиняющихся одному из этих мутантов…

— Явился все-таки, — вслух сказал господин, когда сервент появился на пороге. — Я ждал тебя четыре часа назад.

— Извините, товаби.

Сергей Бекетов сидел за письменным столом вполоборота к дери. На столе горела настольная лампа.

«Закрой дверь и иди сюда», — мысленно продолжил господин.

Андрей подошел к столу.

«ГЛД с собой?»

«Да».

«Давай!»