Иные

Как смешно, с раздражением подумал Блейз, что почти за целое столетие никто так и не смог увеличить дальнобойность энергетического оружия. А ведь это намного увеличило бы их спектр применения. Конечно, энергооружию вовсе ни к чему была удивительная дальнобойность игольных ружей, иглы которых представляли собой своеобразные микроракеты, продолжающие лететь до тех пор, пока не истратят весь запас топлива. Но если бы энергооружие обладало радиусом поражения более сотни метров, ему бы просто не было цены.

Четыре неповрежденные полицейские машины – скорее всего, единственные, оставшиеся на ходу – как раз трогались с места, начиная преследование. Все четыре были экипажами на магнитной подвеске и могли развивать скорость не меньшую, чем лимузин, но почему-то не очень стремились сократить разрыв между собой и кортежем Блейза.

Наверняка они просто стараются не отставать, по ходу дела сообщая данные о составе группы и о происходящих событиях.

Пока Блейз раздумывал над этим, энергопушка, с помощью которой был разрушен барьер, выстрелила снова. Между ними и первой из полицейских машин образовалась огромная воронка.

Полицейские резко свернули на обочину, остановились, вылезли и стали смотреть, как к исчезающим за поворотом машинам и лимузину по пути присоединяется еще несколько, также явно угнанных, машин. Вскоре и сами полицейские, и их машины превратились в точки и пропали из виду.

Шоссе снова стало шире и начало сворачивать в сторону.

– Как вы, Блейз Аренс? – спросил Кадж. Блейз почувствовал: пальцы врача коснулись его левого запястья и нащупали то место, где под кожей билась тоненькая ниточка пульса.

– Это бесполезно. – Блейз взглянул на руку медика. – Думаю, пульс у меня совершенно нормальный.

Кадж промолчал.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, Блейз Аренс, – наконец произнес он. – Как вы себя чувствуете?

– Точно так же, как и в последний раз, когда вы меня об этом спрашивали, – отозвался Блейз.

– Прекрасно, – кивнул Кадж. – Если вдруг заметите, например, необычное напряжение, немедленно скажите мне. Такие случаи, как ваш, всегда очень сложны, но у меня с собой есть быстродействующее лекарство. Вам лучше избегать излишнего напряжения или возбуждения.

– Постараюсь. – Блейз повернулся к Тони и Данно. – Сколько еще до этого моста? – спросил он и тут же сообразил, что сам должен это знать. Ведь они уже проезжали но нему, когда ехали из космопорта только тогда был день, а сейчас – ночь, хотя небо на востоке уже начинало светлеть. Альфа Центавра уже вот-вот должна была взойти, и небо понемногу розовело. На экране было видно, что позади них небо по-прежнему темное. Впереди же звезды постепенно блекли и исчезали.

Но вот мост… насколько он помнил, оба его транспортных пролета – верхний, ведущий в космопорт, и нижний, ведущий в город – настолько мало отличались от остального шоссе, что можно было просто не заметить, как машина пересекает реку, если бы не две невысокие башни на обоих концах моста.

Что же до реки и окружающей местности, то, насколько Блейз помнил, река была довольно неширокой, хотя, кажется, глубокой и быстрой, и в том месте, где ее пересекал мост, берега густо поросли лесом.

Тогда, по дороге в город, сразу за мостом начался поворот, очень похожий на тот, который они только что проехали. Перед самым мостом со стороны космопорта шоссе тоже изгибалось, но в противоположную сторону, проходя по ущелью, поскольку река протекала в долине между двумя горными кряжами, начинаясь где-то в горах, которые сейчас были слева от Блейза. Так что самого моста пока не было и, скорее всего, не будет видно – почти до того самого момента, как они выскочат прямо на него.

– Сколько осталось до моста? – снова спросил Блейз, поскольку Данно так и не ответил на его вопрос. Вся кавалькада замедляла ход, и Данно пристально вглядывался в лесистые склоны, вздымавшиеся справа и слева. За него ответила Тони:

– Мы почти приехали.

И в самом деле, лимузин сбавил скорость, свернул направо и, съехав с шоссе, начал подниматься вверх по склону, петляя между деревьями.

Блейз заметил, что и остальные машины на воздушной и магнитной подушке следуют за ними. Пытаются ли следовать за ними колесные машины, он не видел, хотя изображение на экране было светлым и четким. Выглянув же из окна, он понял, что в лесу по-прежнему царит предрассветная тьма и почти ничего не видно.

Блейз оставил попытки разглядеть хоть что-нибудь из окна и на экране и снова откинулся в кресле. Ведь я, напомнил он себе, всего лишь пассажир.

Лимузин, виляя то влево, то вправо, чтобы отыскать дорогу между толстыми колоннами стволов вариформных сосен, продолжал подниматься вверх по склону и через несколько минут оказался на небольшой и, судя по совсем свежим пенькам и валяющимся между ними стволам поваленных деревьев, совсем недавно расчищенной площадке. Посреди нее был установлен зажженный аварийный фонарь.

Лимузин остановился. Данно поспешно вылез из него, за ним последовали остальные, включая Блейза. Оказавшись снаружи, Блейз после стольких часов, проведенных в машине, с облегчением расправил плечи.