Иные

– Вообще не так уж важны ни моя жизнь, – продолжал он, – ни организация Иных, ни что-либо еще. Самое главное – это будущее человеческой расы. Конечно, перспектива гибели меня вовсе не радует, но все же я уверен, вопреки вашим утверждениям, что моя смерть даст как моему делу, так и будущему человечества больше, чем могли бы мои слова дать при жизни.

Теперь он позволил себе мрачно улыбнуться.

– Может быть, – добавил он, – мне следовало бы даже поблагодарить вас за это.

Блейз не только был совершенно искренен, но и в голосе его, прекрасно натренированном, как всегда, звучала убежденность, так эффективно действующая на слушателей. Члены Совета, какими бы проницательными и опытными людьми они ни были, не были и столь же опытными слушателями, способными распознать намеренное эмоциональное окрашивание речи Блейза.

Впрочем, даже если бы они и обладали такими способностями, он все равно говорил чистую правду – кроме самых последних слов. В душе Блейз совершенно искренне продолжал считать, что для выполнения конечной цели нужен именно он сам, причем живой и способный продолжать начатое дело. Но они вряд ли смогли бы заметить эту маленькую ложь на фоне всего остального. Более того, теперь Блейз был уже совершенно уверен, что, если бы они и в самом деле вознамерились покончить с ним таким образом, бессмысленным тогда являлось это приглашение, а также попытка запугать.

А запугать и потрясти его они весьма старались, но только в качестве первого этапа на пути к чему-то большему. Что же предполагалась, он сейчас и пытался понять, примешав к бочке правды ложку не правды.

– Да, в мужестве вам не откажешь, – чуть помолчав заметил Хаф-Тандер. – Но в любом случае, независимо от того, сколько людей будет считать вас мучеником на других Новых Мирах, – здесь, на Ньютоне, это кажется маловероятным, а Старой Земле вы вообще безразличны.

– Вы так уверены? – спросил Блейз. – Но ведь вполне возможно, что мой мученический венец породит людей, которым ваша власть придется сильно не по вкусу, и они причинят вам множество неудобств, когда вы попытаетесь взять под свой контроль другие Новые Миры.

– А они и так у нас под контролем, – вставила Анита делле Сантос.

Блейз бросил на нее мимолетный взгляд и снова перевел глаза на Хаф-Тандера.

– Я вовсе не имею в виду то, что вы в состоянии сделать, особенно учитывая высокий уровень развития вашей науки, – пояснил Блейз. – Я говорю о попытках занять главенствующее над всеми остальными Новыми Мирами положение. И если вы поставите перед собой такую цель, то у вас могут возникнуть сложности с ее достижением, если достаточно большое количество людей на других планетах будет исповедовать философию, отличную от вашей.

– А с чего вы, собственно, взяли, что Ньютон так стремится командовать остальными планетами? – спросил Хаф-Тандер.

– А разве не в этом состоит ваша конечная цель? – невинным голосом вопросом на вопрос ответил Блейз. – Стать самыми могущественными? Доминировать над остальными? Получить практически неограниченную власть?

При этих его словах присутствующие как-то заерзали и начали переглядываться. Блейз понял: он коснулся животрепещущей темы. Возможно, они еще ни разу не обсуждали – ни официально, ни неофициально, – как распределят между собой власть, если Ньютону все же удастся взять верх над остальными Новыми Мирами.

Хотя совершенно очевидно, что они стремятся именно к этому. Все они наверняка уже мысленно примеряли на себя эту власть, и примерка явно удовлетворила многих из них.

Вопрос о разделе будущих властных полномочий наверняка должен был привести к серьезным разногласиям между ними. Сейчас Блейз поставил эту проблему перед ними совершенно открыто, одновременно пытаясь заставить их наконец высказать вслух так до сих пор и не прозвучавшее предложение, которое ему очень хотелось бы услышать. В принципе это был тот же метод кнута и пряника, знакомый ему по Новой Земле, правда, с небольшими отличиями. Весь этот разговор об игнорировании дипломатической неприкосновенности, а также угрозы судить его и казнить с трудом воспринимались как прелюдия к подобному предложению. Поэтому он ждал, чтобы кто-нибудь из них произнес его наконец вслух.

Блейз готов был держать пари, что это будет Динь Су. И оказался прав.

– Интересно, – начала она, – а с чего вы взяли, что многие будут помнить о вас, не говоря уже о том, чтобы считать вас мучеником?

– Однажды на Новой Земле послушать мою лекцию пришло около восьмидесяти тысяч человек, – сказал Блейз. – И это на планете, где я никогда да этого не бывал и где меня слушали только в записях. Не знаю как для вас, а для меня это факт очень показательный.

– Да, показательный, – согласилась Динь Су, – хотя мне кажется, вы в значительной степени сами себя обманываете. Подобный интерес зачастую недолговечен. Любое экстраординарное событие всегда поначалу привлекает толпы зевак.

– Неужели даже восьмидесятитысячные?

Но Динь Су ничего не ответила, а вместо этого обратилась к Хаф-Тандеру.