Инвариант

Я потрогала камень, нажала, посмотрела на трубочки, ничего не произошло. Может метал должен согреться до температуры тела, например? С другой стороны, я достаточно долго носила это кольцо в прямом контакте с кожей и ничего со мной не произошло.

Я повернула кольцо и стала рассматривать радужный алмаз. Камень был необыкновенным, в дневном свете он действительно искрился и переливался как прозрачная радуга. Внутри мерцали разноцветные искорки, я заворожено любовалась игрой света на гранях, медленно поворачивая кольцо.

Внизу хлопнула дверь. Я вздрогнув от резкого звука поспешно завернула кольцо в тряпку и засунула обратно в комод.

Спустилась вниз, в гостиную. Достала из бюро несколько листов бумаги и чернильницу с гусиными перьями. Поставила на стол.

Ян сидел за столом и с задумчивым видом дожевывал булочку. Я поддавшись порыву подошла и погладила его по спине. Он обнял меня одной рукой за талию, прижался головой к моему боку и, вздохнув, замер.

Во входную дверь тихо, по-мышиному поскреблись.

– Это наверное Ильниир пришел, – прошептала я не двигаясь с места.

– Кто же еще, – усмехнулся Ян, с неохотой отстранился от меня и пошел открывать дверь Ильнииру, – я сегодня привратник какой-то.

Мальчишка чинно поздоровался, со мной и Яном. Снял вязаную шапочку и куртку, прошел за стол в гостиную. Я сразу подсунула ему листок с примерами из прошлого урока. Минут пятнадцать он сосредоточенно решал их. Затем мы приступили к устному счету.

– Четыре умножаем на девять и прибавляем три?

Ильниир задумался и потянулся к перу, я отрицательно покачала головой, тогда он, прибегнув к помощи пальцев, после некоторого раздумья сообщил.

– Четыре на девять это тридцать шесть, прибавить три получится тридцать девять. Это три десятка и девять единиц. А почему?

– Что почему? – непоняла я.

– Почему мы считаем десятками? – серые глаза смотрели на меня с удивлением которое бывает только у детей.

– Потому, что так удобнее. Есть двоичные системы счисления. Есть восмеричные, где восемь единиц предыдущего порядка образуют единицу следующего. Есть шестнадцатеричная система. Десятичной удобно пользоваться. А та же двоичная громоздка для записи.

– То есть две единицы образуют единицу следующего порядка? – заинтересовано спросил Ян с дивана, – какой смысл в такой короткой единице?

– Не совсем так, – я улыбнулась, – она кратна двум: два, четыре, восемь. В двоичной системе для отображения любого числа используют только единицу и ноль.

– Глупая какая-то система, – вмешался Ильниир, – как это единица и ноль?

Ян встал с дивана и подсел к нам.

– Мне тоже интересно «как это единица и ноль», – улыбнулся он, – объясни?

Я подтянула к себе листок.

– Десятичная система воспринимается нами лучше потому, что у нас на руках десять пальцев, – я хихикнула и потрепала Ильниира по кудрям, – даже ты, не далее как пять минут назад пользовался ими в качестве подсказки.

Ильнииир недовольно засопел.

– Что касается двоичной системы: она позволяет зашифровать число в виде последовательности нулей и единиц. Теоретически, пользуясь ей можно шифровать не только цифры, но и тексты, – я осеклась чуть не сказав « медиафайлы», – да и вообще любую информацию.

Ян задумчиво потер подбородок.

– И как записать, например, число двадцать два? – недоверчиво спросил он.

Я, немного подумав, написала на листе «10110»

– Подсказка, – засмеялась я, – система кратна двум.

Ильниир напряженно уставился на лист.

– Ингарра, – заныл он, – ну объясни?

Я расписала на листе принцип двоичной системы.

– Если бы я все время так же старательно учился, – философски сообщил Ян, глядя на то как Ильниир внимательно слушает, – моему отцу не пришлось бы прибегать к внушению розгами.

Ильниир хихикнул. И вдруг стал серьезным.

– Ой, я вспомнил, предупредить вас хотел, – он поерзал на стуле, поковырял дырку на штанах, – вас ищут.

– Почему ты решил, что кто-то нас ищет? – Ян взял неочиненное перо и покрутил его в пальцах.

– В таверну приходили двое алорнцев. Один высокий такой, глаза сине-зеленые как у кошки, полголовы обстрижено, весь в черном. И второй, чуть пониже, с ним, – Ильниир показал рукой насколько ниже, – у папаньки спрашивали, была в постояльцах одна девица с двухцветными волосами или нет. А еще люди приходили, один без глаза, и зубом все время цыкал. А второй, вроде как человек, а вроде как и не человек вовсе, зубы острые как у горга, и кожа какая-то белая, как вспухшая. Страшные, я от них на кухне прятался. И потом, когда к вам шел, тоже прятался. Папанька им всем сказал, что не видал такой. Ой, – он уставился на меня, – а волосы то у вас нормальные стали, только уж больно короткие.

Я вздохнула, если уж об этом знает владелец постоялого двора, значит, знает весь город.

– Понятно, спасибо тебе, что сказал. Давай-ка займемся вот этими примерами, нечего терять время.