Инвалид. Том первый

Маман на меня старалась не смотреть. Столкнувшись взглядом с моим, она тут же отвернулась, как если бы сделала нечто постыдное. Несколько минут она старалась устроиться поудобнее, а потом просто уткнулась лицом вниз и тихонько заплакала. На моей памяти такого еще не было. Никогда ранее не видел ее плачущей. Так что я тихонько сидел, сглатывал слюну, которая, хоть и в меньшем количестве, еще бежала и смотрел на девчонку, которой взрослые дяди поломали жизнь.

Что меня сподвигло к следующему поступку — не знаю. Очень захотелось подойти к ней, обнять, и постараться успокоить. Возможно, именно ее жалкий вид подвиг меня к следующему? Решил поддаться этому чувству, ведь нам еще жить вместе очень долго. Может, наша семья сможет стать нормальной? Подсунулся к ней поближе и обнял ее. Девушка дернулась, как от удара кнутом, а потом еще сильнее заплакала. Я же гладил ее по голове и что-то говорил. В тот момент я просто не мог воспринимать ее как своего врага. Она была такой же жертвой обстоятельств, как и я сам.

— В пределах досягаемости находится базовая нейросеть, — неожиданно огорошила меня собственная вставка в мозги.

И, прежде чем подумать, дал команду на подключение. Не знаю, то ли от случившегося за последнее время, то ли еще по какой-то причине, но подключился я не к сервисному каналу, а к общему. Все это время я старался ее утешить, говоря о том, что не все еще потеряно. Что самое страшное — позади, и тому подобные глупости, которые обычно говорят в таких ситуациях.

Понял, что что-то пошло неправильно, только после того, как девушка подскочила словно ужаленная. Ее вытаращенные глаза говорили о том, что случилось то, чего в жизни никогда не может быть. Она, уставившись мне в глаза, только и спросила:

— Андрей, это точно ты?

— Ну, да, — ответил ей на автомате.

Только теперь отметил, что рта она не раскрывала. И тут до меня дошло. Мы общались, используя коммуникационные возможности наших нейросетей.

— Это точно ты? — никак не желала успокоиться она.

Не зная, что еще можно сказать, просто кивнул головой. Когда же она дернулась, то связь тут же пропала. Ничего предпринимать не стал. Только сидел, и смотрел на эту перепуганную красавицу. Она же, в свою очередь, смотрела на меня и молчала.

Потом вздохнула с облегчением и пробормотала:

— Показалось.

Ну, да. Связь ведь не только у меня пропала, но и у нее. Не желая говорить в голос, просто прикоснулся к ее руке, которая находилась ближе всего, и, подтвердив команду на создание канала связи, спросил:

— Что показалось?

И снова прыжок перепуганной лани, во время которого она чуть не дала мне ногой в пятак. Понимая, что следующим прыжком она меня может запросто прибить, постарался ее успокоить.

— Тише.

Это слово постарался сказать не только максимально внятно, но еще и на русском языке.

И все! Дальше начался потоп. Слезы лились рекой. Из всего словесного потока, который полился, понял только одну разу:

— Ты выжил!

Все остальное было просто невозможно интерпретировать в человеческое наречие. Понимая, что это надолго, тихонько подсунулся поближе, и, гладя по руке, просто смотрел на нее. Слезы и не собирались останавливаться, так что нужно было просто подождать.

Тут дверца, прикрывающая нашу нишу резко распахнулась. Из нее взирали две злющие волчицы. Казалось, что они готовы порвать любого, кто попадется им под руки. Видимо картина, которую они увидели, была совсем не тем, на что они рассчитывали. Плачущая девчонка и успокаивающий ее малыш. Даже бред больного воображения вряд ли додумался бы до такого.

Так как я сидел к ним лицо, а плакса — спиной, то мне и пришлось отвечать на не высказанный вопрос. А как иначе можно интерпретировать удивленные глаза с высокоподнятыми бровями? Рефлекторно снизал плечами, мол, ничего поделать не могу. На этот раз взгляд поменялся. И он уже выражал не агрессию, а удивление и непонимание. Да я и сам, если бы увидел такое, то сразу бы записался к психиатру. Так, на всякий случай.

Не сказав ни слова, женщины тихонько прикрыли дверцу и удалились. Это было слышно по тихим шагам.

На то, чтобы прийти себя девушке понадобилось еще несколько часов. Она то успокаивалась, то, взглянув на меня, заливалась горькими слезами. Видимо душевная травма была просто огромной. А под конец она просто заснула, измотанная душевными терзаниями.

Последние полтора часа я только делал вид, что поддерживаю ее. На самом же деле у меня была своя проблема, разобраться с которой было не проще. А началось все после появления сообщения, что экспериментальный образец нанофабрики готов к установке.

Что за образец? Откуда он взялся? Что с ним делать? А не будет ли хуже? Эти и подобные вопросы закрутили свою карусель. Ответов не было.

Вообще. Никаких. Может это «подарок» от старого экспериментатора? Или кака-то из недокументированных функций нейросети? А если это та гадость, которую проглотил?

— В случае если пользователь не ответит на запрос на протяжении одной минуты, будет начат процесс автоматической установки. Предупреждение: данный режим не оптимальный.