Интуиция (СИ)

— У меня не выходило отбиться. — Продолжила Лина рассказ, делая глубокие вдохи. — Но, я смогла закричать. Проснулась мать. — Девушка услышала, как выдохнул Дима. Он, очевидно, подозревал худший вариант. — Она поверила ему, не мне. Я была в истерике, а он убедил мать, что я сама приставал к нему. Глядя на мое состояние, она вызвала скорую, и заявила, что я сумасшедшая. Фельдшер не разбирался. А врач на приемном покое, увидев мое состояние, поставил мне диагноз "маниакально-депрессивный синдром", и положил в стационар. — Лина, вновь, старалась говорить отстраненно, отгораживаясь от того, что было. Так становилось легче. Можно было уйти от депрессии и страха. — Она не приходила ко мне. Ни единого разу. Может быть, была рада, что избавилась. Мне казалось, что все забыли о том, что я, вообще, существовала. А в больнице не особо заботились о судьбе еще одной пациентки. Мне сильно не повезло с лечащим врачом, что тут скажешь. — Лина горько хмыкнула, запуская пальцы в волосы, а потом, без всякого перехода, обернулась, наконец, к Диме. — А кофе мне можно? Или, нельзя из-за удара?

— Можно. — Быстро сориентировался мужчина, стараясь не показывать, как ему больно за нее, понимая, что она не хочет, боится жалости. Но Лина увидела сопереживания в его карих глазах и, как бы она не отторгала его поддержку в этот момент, ей стало легче. Пусть не намного, но легче.

Возможно, она даже сможет рассказать до конца.

Он поставил перед ней чашку ранее сваренного кофе, мимолетно касаясь спины любимой в нежной ласке поддержки. И включил кофеварку на приготовление свежей порции.

— Я не знаю, как, не представляю, что он сделал, чтобы узнать у матери, где я. Не удивлюсь, если Валик просто выбил у нее это признание. — Продолжила Лина после того, как сделала первый глоток. — Но Валентин нашел меня. И не просто забрал из больницы, а заставил провести экспертизу. Доказать, что я не больная. Тогда я и познакомилась с твоим другом. Он участвовал в консилиуме. Они признали, что моя госпитализация была ошибочной, а курс применяемого лечения мог принести вред.

— О каком приеме говорил Ярик? — Осторожно спросил Дима, садясь на соседний высокий стул. Ему хотелось быть рядом настолько, насколько она сама готова позволить близость.

— Он приглашал меня на консультацию, чтобы минимизировать последствия такого «лечения». Но я не смогла себя заставить. А Валик, не настаивал, он и сам не особо доверял этим врачам после всего. — Лина медленно пила из чашки, размышляя о том, почему абсолютно не ощущает голода, хотя не ела почти сутки. Отвлекая себя такими, простыми, мыслями.

— Тогда, откуда те таблетки?

— Валик хотел, чтобы я пошла к другому врачу, через некоторое время. Мне было плохо, Дима. Я сломалась, сама не жила, и ему нервы мотала. С крыши прыгнуть пыталась. Но Валик меня крепко держал, тогда и ударил в первый раз. — Лина не смотрела на мужчину, она раскрывала все, показывая всю себя, переставая прятаться и притворяться. Он заслуживал знать правду, хотя, возможно стоило сказать об этом раньше?

И, девушка была благодарна за то, что он сел рядом. За ощущение тепла его тела, которое согревало, убирая внутренний холод, успокаивая мерзкую дрожь.

— Он записал меня на прием, но я не пошла, опять впала в депрессию. Валик поехал сам. Он никогда не оставлял дела нерешенными, привык добиваться результата. Врач не видел меня. Наверное, Валентин рассказал о том, что волновало его, о моих срывах. И врач назначил лекарство исходя из этого. Такое ведь возможно? — Лина вопросительно посмотрела на Диму.

Тот кивнул, скорее всего, так и было. Препарат, который назначали Лине, часто применялся при истерии и сопутствующих расстройствах. Вздохнув, и отбросив на стол пустую пачку из-под сигарет, Дмитрий притянул к себе девушку, очень надеясь, что она не оттолкнет его.

— Я люблю тебя, Лина. Разреши мне помочь тебе. Я знаю, как это сделать, честное слово. — Дима говорил негромко, целуя ее скулу, мягко гладя шею. И радовался, что девушка не отстраняется, позволяет обнимать, даже сама тянется к нему. Это давало надежду.

Но, одновременно с этим, в душе мужчины закрадывалось сомнение и… ревность. Понимание того, как сложно будет отвоевать любимую у ее прошлого, у Валентина, у зависимости от этого мужчину. Он сделает все, что будет в его силах. Все, и больше. И будет молиться, чтобы этого оказалось достаточно, решил Дима про себя, накрывая ее губы, своими.

* * *

Димка стоял на кухне, открывая дверцы шкафов, в безнадежных поисках новой пачки сигарет. Хотя, и сам знал что, только что, докурил последнюю сигарету. Да уж, зависимость страшная сила. Привычка… От нее практически невозможно избавиться. Уж очень много усилий прикладывать надо. Много стараться.

Хлопнув дверцей шкафа, но, удержав ее в последнюю минуту, чтобы резкий звук не разбудил, лишь недавно заснувшую, Лину, мужчина подошел к окну.