Интуиция, дедукция и железный кулак (СИ)

  Присутствующие оживились. Больше десяти человек встали со своих мест, вышли на эстраду и построились в очередь. Среди них даже была одна женщина, здоровенная, как шкаф. Пётр Андреевич засмеялся и сказал ей: "Наташа, ну это развлечение не для тебя" - на что она ответила: "Это что ещё за мужской шовинизм? Дайте попробовать!"

  Силачёв сидел за столиком, ел салат и с интересом наблюдал за соревнованием. Добровольцы один за другим выжимали пружину аппарата, но пока безрезультатно - "светофор" не загорался. Один из потерпевших неудачу хитро улыбнулся и заявил:

  - У светофора батарейки сели!

  - Этот прибор заряжается как мобильник, - ответил Пётр Андреевич.

  - Так, может, его не зарядили сегодня?

  - Зарядили, я сам проверял.

  - Что-то я сомневаюсь!

  Тут за дело взялась шкафообразная Наташа, но и у неё ничего не получилось. После неё попробовал свои силы респектабельный бородатый интеллигент в очках и в свитере - тоже безуспешно.

  Зато следующему добровольцу удалось зажечь на "светофоре" красный свет. Это был худощавый, но жилистый дядька ростом под два метра - ещё выше Ганса.

  - Поздравляю, Толя! - сказал Пётр Андреевич. - Вот видите, всё работает. Просто уметь надо!

  Теперь остался только один желающий, но ему "светофор" не покорился. Правда, он решил добиться успеха любой ценой и уже взял пружину двумя руками, но Пётр Андреевич погрозил ему пальцем, строго сказал: "Не жульничай!" и забрал силомер.

  - Ну, где же ещё добровольцы? - вскричал Пётр Андреевич, увидев, что очередь закончилась. - Неужели всё? Ну, давайте тогда я сам попробую!

  Могучей рукой он выжал пружину силомера, и на "светофоре" загорелись одна за другой две лампочки: сначала красная, а потом и жёлтая. Раздались аплодисменты.

  - Во как надо! Ганс, попробуй теперь ты.

  Ганс попробовал и тоже сумел зажечь красный и жёлтый свет. Присутствующие снова разразились аплодисментами.

  - Отлично! - похвалил Пётр Андреевич. - Ну что, есть ещё желающие?

  Силачёв встал из-за столика и направился к эстраде.

  - А можно мне попробовать? - спросил он.

  - Давай, конечно, - кивнул Пётр Андреевич. - Забирайся сюда.

  Михаил Николаевич поднялся на эстраду, взял силомер, пружина которого целиком исчезла в его огромной ручище, и сдавил. И тогда "светофор" вспыхнул всеми тремя лампочками: красной, жёлтой и зелёной!

  Народ громко зааплодировал, но Силачёв на этом не остановился. Теперь он взял пружину другой рукой, левой, и снова сдавил. Загорелись красная и жёлтая лампочки. Силачёв продолжал давить, сделав зверское лицо. И наконец "светофор" снова загорелся всеми тремя цветами!

  Публика пришла в полный восторг. Аплодисменты долго не прекращались. Михаил Николаевич протянул силомер хозяину, на лице которого читалось полное обалдение. Ганс, судя по его лицу, тоже был весьма удивлён.

  - Ну-у... - растерянно произнёс в микрофон Пётр Андреевич. - По-моему, на этом соревнование можно заканчивать.

  Он вернул "светофор" парню из обслуживающего персонала, снова включил музыку и пошёл на своё место. Силачёв и Ганс потянулись за ним.

  - Слушай, Михаил Николаич, - сказал хозяин, когда они снова расселись за столиком, - как ты это сделал-то?

  - Ну, - засмеялся Силачёв, - если говорить о физических упражнениях, то мой самый главный талант - мощнейшее рукопожатие. Я им с детства обладаю. Ни в каких единоборствах я ни разу не становился чемпионом мира - до этого мне ещё далеко было - но я бы им обязательно стал, если бы устроили официальные соревнования, кто больше выжмет на силомере. Уж в своей весовой категории я бы точно всех вынес.

  - А сколько ты выжимаешь на обычном силомере, со шкалой?

  - Сколько шкала позволяет.

  - Я тоже. На силомере до ста килограмм я выжимал каждой рукой по сто.

  - А я выжимал каждой рукой по сто двадцать.

  - А разве такие силомеры бывают? - удивился Пётр Андреевич.

  - Да, мне такой попадался.

  - Пётр Андреевич, - вмешался в беседу Ганс, - извините, но мне скоро уезжать. Давайте выпьем последний раз, и я поеду.

  - Что ж вы - пьяным за руль? - забеспокоился Силачёв.

  - Да нет, меня отвезут.

  - А горячие закуски не будешь? - спросил Пётр Андреевич.

  - Уже не успею.

  - Ну ладно.

  Ганс налил Петру Андреевичу и себе коньяку, Силачёв налил себе апельсинового сока, и они выпили на прощание. Затем Ганс вынул мобильник, позвонил и сказал:

  - Коля, я сейчас выхожу. Можешь подъезжать.

  Он поднялся из-за стола, попрощался с Силачёвым и пошёл к выходу. Пётр Андреевич отправился его провожать.

  Михаил Николаевич остался за столиком один и довольно развалился на спинке стула, чувствуя себя настоящей суперзвездой. И правда, после силовых трюков на него с восхищением, не отрываясь, смотрел весь зал. Обстановка была очень приятная, вокруг сидели приличные люди (неприличных Пётр Андреевич сюда бы и не пригласил), играла спокойная задумчивая музыка. Конкретно в этот момент звучала песня "It"s a wonderful, wonderful life", но и остальной репертуар был примерно в том же духе - вероятно, Пётр Андреевич сам подбирал музыку к сегодняшнему вечеру.