Интуиция

В конце концов он трет лоб, словно не знает, как сказать следующую часть того, что должен сказать. Моя паника только увеличивается.

— О Господи! Что происходит Рид? — бледнее спрашиваю я.

Он тут же хватает мою руку и сжимает ее.

— Совет постановил, что я и Зефир действовали в соответствии с нашими законами. Они договорились немедленно отпустить нас, — успокаивающе говорит он, баюкая мою маленькую ладонь в своей.

Я с облегчением выдыхаю. Они его отпускают. Он свободен, думаю я, и вдруг в меня бьет реальность, которую он говорит мне. Он свободен, но он не сказал, что я тоже свободна.

— Когда ты уезжаешь? — ровным голосом спрашиваю я, и чувствую гордость, что он не ломается, но я не могу смотреть на него.

— Это зависит от тебя, — сексуальным голосом отвечает он.

Я поднимаю голову и смотрю в его зеленые глаза. Он от меня что-то хочет. Он использовал на мне свой сексуальный голос. Я слышу, как под моим окном в заливе волны ударяют о берег, и я вдыхаю запах воды и Рида, когда они смешиваются, чтобы соблазнить и захватить меня.

Рид продолжает по прежнему мягким голосом:

— Сейчас я не могу выступить в твою защиту. У меня нет на Совет никакого влияния, на то, как они относятся к тебе или что делают с тобой.

Он крепче сжимает мою руку.

— Как они относятся ко мне? — с грустной улыбкой спрашиваю я. Он медлил, в его глазах пылал гнев. — Пожалуйста, скажи мне, — шепчу я.

— Они Военный Совет — они ведут войну. Они нашли новое оружие, и некоторые из них хотят испытать его. Некоторые хотят знать, что в тебе так привлекает Падших, — объясняет он.

Я бледнею. Я буду приманкой? Они будут держать меня в качестве приманки для зла?

— О, — говорю я, пытаясь как можно спокойнее держать свою руку в его, так, чтобы он не заметил дрожи.

Он достаточно из-за меня натерпелся. Он не должен чувствовать себя виноватым за то, что уходит без меня. Что еще он может сделать?

— Тебе придется остаться здесь с ними, а мне придется уехать. Я не Доминион, мне не позволят остаться, — объясняет он.

— Так сколько у нас времени до того, как мы должны будем попрощаться? — спрашиваю я, злясь на Военный совет, за то, что они вмешиваются в мою жизнь.

Если они не верят в то, что я зло, я должна иметь право уйти.

— Я не оставлю тебя, — говорит Рид.

— Ты только что сказал, что они не позволят тебе остаться, — ища его взгляд, заявляю я.

— Да, но я не оставлю тебя здесь, — сквозь стиснутые зубы, говорит он.

— Но… они не отпустили меня, — шепчу я, не понимая, чего мне не хватает.

— У них не будет выбора, — с соблазнительной улыбкой отвечает он.

— О чем ты говоришь? Ты нашел лазейку? — спрашиваю я, в то время как через меня словно электричество проходит проблеск надежды.

— Да, — мурлычет он мне на ухо.

Из меня вырывается вздох облегчения.

— О, спасибо Господи! Ты такой замечательный! Что же это? Что бы это ни было, я согласна, — с благодарностью говорю я, видя, как с надеждой и желанием закрываются его глаза.

— Привязать меня, и они не смогут держать нас друг от друга на расстоянии, — говорит он, соблазнительно утыкаясь мне в шею, от чего я чувствую себя слабой.

— Что ты имеешь ввиду? — спрашиваю я, восхищаясь тем, как он смотрит на меня — притягательно и с защитой. — Ты имеешь ввиду, мы должны пожениться, или что-то в этом роде? — спрашиваю я, чувствуя себя немного глупо, потому что однажды он уже сказал мне, что ангелы не женятся.

— Нет, люди женятся; это такое таинство, которым мы не занимаемся, потому что оно только для живущих на Земле. Связь, это более древнее и необычное — ангельское… более сильное, — объясняет Рид, изучая меня, поглаживая мою ключицу чуть выше простыни.

— Что значит более сильное? — шепотом спрашиваю я, пытаясь сосредоточится на том, что он говорит, а не на том, что делает.

— Когда мы даем друг другу обязательный обет, это делает нас единым целым, тогда я могу взаимодействовать с Военным советом от твоего имени. Они потеряют свою власть над тобой, потому что твоя судьба будет связана с моей, так что любая судьба предназначенная для тебя, предназначена и мне, — говорит он мне, проводя своим пальцем по моему плечу, вниз по руке, прослеживая вены и артерии, проходящие по моей руке к моей ладони. — Они не смогут сделать мне то, что планируют сделать с тобой, потому что я не полукровка. Так что, если мы станем едины, они должны будут относиться к тебе так же, как относятся ко мне.

Я на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Но когда я осознаю то, что он говорит мне, я открываю глаза.

— Ты уверен, что они будут относится ко мне, так же, как относятся ко мне? Или это они к тебе будут относится так, как относятся ко мне? — спрашиваю я, сопротивляясь тому, что он говорит.

Что если это не сработает так, как он хочет, и тогда ему придется испытывать все, что предназначено мне? От этого мне становится плохо. Я могу принять все, что происходит со мной, но, если он будет страдать из-за того, что предназначено мне, это причинит мне такую боль, которую я вряд ли выдержу.