Инцидент (СИ)

-Толпа здесь заметно поредела. Немало народу тупо разбежалось при виде зараженной мелюзги. Те, что уже прошли за преграду, матерясь теснили стоящих впереди, периодически отбиваясь от детей, напиравших сзади. Мы, можно сказать,оказались отрезаны от спасения и как идиоты стояли в толпе таких же идиотов, соображавших, что же им делать. А на нас брели зараженные дети с безумными глазами и окровавленными ртами, жаждущими нашей крови. Так что времени на размышления оставалось всё меньше. От военных толку уже не было никакого. Они медленно, поджав хвосты, уползали, держась руками за кровоточащие укусы, как тараканы при включенном свете.Помню, я поднимаю взгляд на Серегу, а него глаза из стороны в сторону мечутся. И на лице усиленная работа мысли. Дураку ясно, что вдевятером мы мимо мелюзги точно не проскочим, тем более держась за руки как на новогоднем утреннике. Поодиночке, ещё может, и прокатило бы, но только кто бы один побежал? Девчонки бы точно побоялись. И вот мы стоим кучкой посреди дороги – жирный лакомый кусок на подносе для зараженных. Люди вокруг нас расступились, мало у кого осталась надежда всё же добраться до пункта эвакуации. Только те, что были в толпе, в метрах в пяти от нас и не видели происходящего за спинами впереди идущих, продолжали идти стройной первомайской демонстрацией. Хотя, ясен перец, когда вокруг люди с криками разбегаются по сторонам, становится как-то не по себе. Вот они и не спешили приближаться.

Виктор чешет затылок, затем берется перекручивать свои украшения на руках.

-И тут Серега тихо произносит, как будто мысли вслух: «Мы пробежим, у нас выбора нет». Зараженные детишки приближаются. Ещё пара шагов и можно шею подставлять. Лично я бы в тот момент назад побежал, закрылся бы где-нибудь и пусть меня военные сами оттуда достают, если уж так надо эвакуировать. Я чувствовал, как ладони в моих руках покрывались потом. Но мы все стоим, с места не двигаемся. Мы с первых минут как-то беспечно переложили ответственность за наши жизни на Серегу, и в той ситуации, если бы он даже сказал лечь под поезд, мы бы легли. Уж я-то точно. Ни у кого из нас не было опыта самостоятельно выбираться из экстремального положения. Нас всегда кто-то вёл, родители, учителя, преподаватели. Кто-то всегда был ответственен за нас, решал наши главные жизненные проблемы. Это я осознал только сейчас. Я и, как показала практика, все остальные в свои восемнадцать-девятнадцать лет совершенно не были готовы самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Ну, может быть, оказавшись совершенно одни, мы бы ещё и поборолись за выживание, но когда рядом был человек, на которого можно было сбросить груз принятия решений, мы почти неосознанно, это сделали. И хотя Серега никогда не рвался руководить кем-то, не смотря на то, что у него был потенциал, даже тогда он стал нашим лидером практически случайно, мы доверились ему… Я наверно отошел от темы, да? – Он смотрит за камеру и облокачивается на стол. – Просто перед тем, как я продолжу рассказывать о нашей эвакуации, я хочу объяснить… Это по нашей вине он сдвинулся. Конечно, ещё много чего на него свалилось, переполнив критическую массу. Но основную тяжесть для него составила ответственность за нас. Он не хотел этой ответственности, он не хотел быть лидером. И это я буду утверждать даже сейчас, после всего случившегося, вопреки всем заучкам-психоаналитикам. Серегу погубило его желание спасать…

Юлия Наумова (до инцидента – студентка, одногрупница Сергея)

-Вот детская поликлиника. – Юлия указывает на четырехэтажное рыжеватое здание с остекленным фасадом. Точь-в-точь как описывал Виктор. – Мы стояли там. - Она поднимает левую руку с вытянутым пальцем. Камера прослеживает за этим жестом и показывает место на серой асфальтированной дороге с разделительной полосой посередине. Оно находится примерно в десяти метрах от поликлиники. Вокруг грязные низкие здания, несколько машин, припаркованных под углом к узкому тротуару по бокам. Юлия переводит взгляд, и указывает налево. Туда, где дорога обрывается белым каменным ограждением, отгороженным линией тротуара. С этой точки за ним почти ничего нет кроме ярко-голубого безоблачного неба, только где-то вдалеке виднеются желтеющие кроны деревьев и крыши нескольких домов, взбирающихся по холму. Словно там обрыв. От тротуара куда-то вправо ведет дорожка, небрежно выложенная каменной плиткой. – Там, внизу был пункт эвакуации. Нужно было повернуть направо и спуститься к реке.

Она делает пару шагов в сторону белой ограды, останавливается посреди дороги и оборачивается к камере с разведенными в стороны руками.