Инцидент на острове Виктория

— По штату на таких кораблях двадцать четыре моряка вместе с офицерами, товарищ подполковник, — проинформировал капитан Крутихин. — Это я точно помню. Нам недавно на занятиях по теме «Армии стран-членов НАТО» говорили. Здесь, на острове человек двадцать, значит там — три-четыре, — предположил Крутихин.

— Ну, тогда шанс на успех есть.

— Надо брать их катер! — азартно заявил капитан-пограничник.

— Нет, брать вражеский корабль мы не будем. Наша задача — проникнуть на корабль, завладеть радиостанцией и передать сообщение Францу. Тебе приходилось иметь дело с корабельными радиостанциями? — спросил Булавин Иноземцева.

— Я знаю все современные радиостанции, — сообщил радист-пограничник.

Операцию решили провести ночью в четыре часа. Погода благоприятствовала. На небе ни луны, ни одной звездочки.

Булавин подполз к входу в бункер.

— Значит так, — шепотом начал он инструктировать Беленко и Малышкина, — остаетесь здесь, имитируете погранзаставу. Мы быстро, туда — обратно…

— А если вас засекут? — голос майора Беленко спокойный. Это понравилось Булавину.

— Постараемся, чтобы не засекли, Ну, а если что…, стреляйте в воздух. Приходилось стрелять из автомата, Ольга Вячеславовна?

— Приходилось.

— Нам самое главное, успеть передать сообщение оперативному дежурному на Франце. Остальное уже не важно. С вами Джек. Он все понимает, — Булавин потрепал пса по холке. Серьезно сказал ему, — слушайся Ольгу Вячеславовну, Джек. Она вместо меня.

Хаски жалобно заскулил, предчувствуя расставание с хозяином.

К берегу шли, крадучись. Впереди капитан Крутихин, с автоматом, за ним Иноземцев с алюминиевой лестницей с загнутыми краями, замыкал шествие Булавин. Долго искали резиновую шлюпку, поскольку подсвечивать фонариком не хотели, чтобы не обнаружить себя. Погрузились в надувную резиновую лодку, тихо поплыли в направлении норвежского катера. В темноте лодкой глухо стукнулись о борт катера. На борт закинули лестницу, которая тихо звякнула. Прислушались, тишина, только волны тихо шелестят о прибрежную гальку.

— Делаем так, Николай, — Булавин вплотную приблизил губы к уху Крутихина, — залезаешь на катер, пройдешь вдоль всего борта. Если никого нет, даешь нам знак, потом залезаем мы с Иноземцевым.

— А если… кого встречу?

— Выключай сразу, только аккуратно. Сумеешь?

— Сумею.

— Давай, с Богом!

Крутихин полез по лестнице вверх, Иноземцев и Булавин придерживали нижние концы лестницы, чтобы они не звякали о борт. Вскоре Крутихин растворился в темноте. Потянулись томительные минуты ожидания.

— Все чисто! — Раздался, наконец, сверху напряженный шепот капитана Крутихина.

Булавин и Иноземцев залезли на катер, привязали веревку с носа лодки за лестницу.

— В рубке сидит один морячок. Я его сделаю!

— Не надо Коля. Только если он начнет сопротивляться. Все, идем! — тихо приказал Булавин и вместе с Иноземцевым, направился вслед за Крутихиным к рубке.

Норвежский моряк сидел на стуле, развалившись, рядом с ним лежал карманный магнитофон, играл блюз. Моряк сидел к ним спиной, слегка покачивал головой, в руке держал банку пива. Над головой тускло светила лампочка. Булавин посмотрел на Крутихина, тот кивнул головой. Поняли друг друга без слов. «Кирилл, ты, на шухере», — прошептал Булавин Иноземцеву. Крутихин бесшумно открыл дверь в рубку, крадучись приблизился к норвежцу. Следом за ним проследовал Булавин. Он неожиданно встал перед норвежцем, Крутихин в этот момент приставил к затылку норвежского моряка дуло автомата.

— Тихо, не дергаться! — Произнес Булавин и погрозил моряку пальцем, приложил его к губам. — Сколько вас здесь, спросил он.

— Зэм дю ай? — испуганно воскликнул моряк и выронил банку пива из рук.

— Я повторяю вопрос, — Булавин потряс кулаком перед носом норвежца, — хау мени а ю он зэ шип?

— Тс-хри, — прохрипел моряк.

— Молодец, бринг ас ту зэм.

— О кей, — буркнул моряк, поднялся со стула, при этом боязливо покосился на Крутихина с автоматом.

Они прошли по узкому коридору к каюте, при этом Крутихин периодически тыкал автоматом в спину моряка. Тот подвел неожиданных гостей к каюте:

— Хиа, — показал осторожно на дверь.

Булавин подошел, осторожно приоткрыл ее, достал фонарик, лучом прорезал темноту кубрика. Во всю длину каюты стояли четыре двухэтажные кровати. На двух нижних лежали двое мужчин в тельняшках, Они спали, один из них даже убедительно храпел. Булавин отключил фонарик. «Хорошо», — удовлетворенно произнес он.

— Ва виль ду ха? — испуганно спросил моряк, переводя взгляд то на Булавина, то на Крутихина.

В это время Крутихин резко опустил свой кулак-кувалду на голову норвежца. Тот, охнув и закатив глаза, повалился, и если бы его не схватил, Булавин, то он бы грохнулся на пол.

— Зачем?! — прошипел Булавин.

— Так, надежней, товарищ подполковник, — ответил тот. — Давайте его в гальюн. Он не скоро очухается.

Вдвоем они аккуратно положили норвежского моряка на пол в туалете.

— Ну, все, полдела сделано, — подытожил Булавин результат действий своего маленького абордажного отряда. — Теперь надо найти комнату радиста.

— Она обычно рядом с каютой капитана, — сделал предположение Иноземцев.