Интрузия

   Не по годам умная женщина, и я вот так, со своим окровавленным сердцем, собираюсь её кинуть в лапы дикарю! Преподнести на тарелочке, в готовом для употребления виде, перевязанную розовым бантиком.

   - Но, боюсь, ты привыкла к городской квартире, а не к юрте в степи, - я постарался сгладить углы.

   Я думаю, что Ирине, даже учитывая угар от Ичиловых снадобий, понадобится всего пару дней, чтобы постараться придушить шамана за такую подлянку. Ну, вдруг он на ней всё-таки женится. Я, во всяком случае, сделал бы так. А ещё я, к своему позору, не только не знал, женат Ичил или нет, но и как оно у них, шаманов там вообще. Может целибат какой, а я тут сижу, сватаю его. Рановато начал, надо было сначала с шаманом поговорить. Но она поняла всё по-своему.

   - Он интересный мальчик, не спорю...

   - Он старше тебя в два раза, какой мальчик?

   - Ты тоже не юнец, - отбрила Ирина, - однако...

   - У тебя был сложный период в жизни, я, как смог, поддержал тебя в трудную минуту, - начал мямлить я.

   - И сбежал к своей вертихвостке! Увела у меня мужика, а он! Он сидит тут, лыбится! Вид делает, что озабочен моей судьбой, - Ирина разрыдалась, в раздражении брякнула по столу квадратной бутылкой, - шары сидишь наливаешь! От меня хочешь избавиться, в какую-то юрту посылаешь!

   Чёрт, опять что-то не так, может у неё ПМС очередной? Плачущая женщина - это душераздирающее зрелище*, это я, кажется, уже говорил. От Ирины я узнал о себе много нового. В основном о своих моральных качествах, о том, что мысли мои чернее самой чёрной ночи. И как так я мог подумать, что она куда-то собирается, в то время, когда она себе места не находила, когда я пьяный пропал среди зимы! Почему она решила, что я был пьяный, никак не пойму. И насчёт "шары наливаешь" тоже неправда, "Порфироносную Вдову" не пьют стаканами, её пьют по рюмке раз в неделю.

   ______________ __________ _________

   ^{* - (с) Осёл Иа.}

   Да, вот тут мне и потребовались все умения ортогональной полевой психотерапии, помноженные на незаурядный жизненный опыт, возведённый в степень Ириной обиды. Кое-как удалось, с неимоверным напряжением всех своих нервических сил, успокоить женщину, влив в неё пару рюмок бесценной "Вдовы", после чего, наконец, состоялся конструктивный диалог. Оказывается, после того Нового года, когда у неё только-только кончился очередной трудный период, то бишь, тёрки с её бывшим мужем, она решила навестить одинокого, скучающего в тиши, мужчину. И приехала к разбитому корыту, достала Афанасьевну, и та ей поворожила. Так и постоянно теребила её, что там и как. Довела, короче, старушку. Не это ли настоящая любовь? Я, весь в трепете от нежных чувств, прижал к себе Ирину, так прижал... К-хм.

   - Дай мне завтра машину, мы с Ичилом съездим в город, - заявила Ира.

   Я насторожился. Что за шашни?

   - У моей подруги, у хорошей подруги, - пояснила Ирина, - бесплодие. Я думаю, что Ичил должен помочь.

   - Блондинка? - уточнил я.

   - Да, а что? - удивилась Ира.

   - Я думаю, что блондинка, в первую очередь, это походящее лекарство для Ичила. Парень нынче не в себе, у него сложный период адаптации. А сам он с генетикой, неиспорченной всякими промышленными выбросами в атмосферу... Ну ты поняла меня, да? Да наконец! Я не хочу, чтобы он тут на тебя слюни пускал, да! Клин клином вышибают, - я уже откровенным, открытым текстом говорил, что хочу я, и пусть это будет платой за лечение.

   - Какой ты коварный, - улыбнулась Ирина, ей видимо польстил мой приступ ревности, - а с ней я поговорю. Я же медик, не забывай. Тем более, что... ну это неважно.

   - Я тебе не говорил, случая не было, так вот, Ичил может вылечить любое бесплодие, он твою подругу вылечит, только подговори её к правильным методам лечения, хорошо?

   В знак состоявшегося объяснения, примирения и сближения, я крепко поцеловал Ирину. Взасос, с особенным, только мне присущим умением. "Кобелина", - прошептала она, подставляя мне шейку для поцелуя.

   Пока Ичил занялся, под чутким руководством нашего штатного медика, проблемами осеменения аборигенов, я решил сделать пару-тройку звонков. Раз уж покидать поместье мне нельзя, то хоть так. Первым делом, конечно же, мне надо возвращать к человеческой жизни доктора, моего соседа, кто не помнит. На пятый или шестой раз удалось ему втолковать, кто я такой и чего мне от него надо. Похоже, у доктора очередной напряжённый этап борьбы с самим собой и окружающим миром. Это не дело. Тогда я позвонил другому человеку - хотя надо было это делать сразу, но понял я это чуть позже, чем необходимо. Он решит сразу две мои проблемы. Бывший начальник СБ той фирмы, которую я, с помощью непосредственного вмешательства Тэнгри, чуть не развалил.

   - Василь Степаныч, доброго вам здоровья! - начал я, как водится, издалека, - как ваше ничего поживает? Не узнаёте? Это Вольдемар, только у меня новый номер.

   - Спасибо, Володя, узнал! Не будешь богатым!

   - Как вы там, в губерниях?

   - Догниваю на остатках нашей фирмы. Как ты ушёл, так все и повалилось, Паша помер, так и вовсе. Кое-как существуем, но чувствую, это ненадолго.

   - А ты, Василь Степаныч, приезжай ко мне в деревню.