Интроверт. Том 3 (СИ)

— Можешь сказать, что это от тебя?

Он склонил голову.

— Я плюс-минус понял, как тут обстоят дела. И видел твое выступление. Так вот что ты задумал? — он выглядел необычайно спокойным. — У тебя появились друзья, которые искренне беспокоятся о тебе. Уверен, что готов пойти на это?

— Полагаю, десятая тоже поняла? — спросил я.

— Ага, жаловалась, что ты определил ей чертовски тяжелую роль. — усмехнулся он. — Правда, я не ожидал ее здесь встретить. Она ведь была в Японии, как вы вообще законтачились?

Похоже, у Десятой такой же длинный язык. Она даже разболтала, что за мной охотится Король.

— Это не важно. — ответил я.

— Ах, да, забыл у кого спрашиваю. Ты ведь псих, готовый на все ради своей свободы. — он поднял руки. — Ладно, я помогу. — сказал он.

Он ушел, и я снова остался один. На этот раз я не собирался ни с кем говорить. Хотел просто отдохнуть. Но меня снова побеспокоили.

— Как всегда бездельничаешь? — ухмыляясь спросила Елена, которая наглым образом вломилась в мою комнату.

Я прикинулся спящим в надежде что она посчитает, будто я устал, и оставит в покое.

— Не притворяйся, я читаю тебя как открытую книгу. — усмехнулась она, заглядывая в холодильник.

Благодаря моим способностям у меня в холодильнике всегда холодно.

— Чего хотела? — сдался я, прекрасно понимая, что в упрямстве мне ее не превзойти.

— Ты так холоден… — вздохнула она. — Кстати, видела твоего младшего брата. Вы с ним разговаривали?

— Да. Убедились, что не ранены.

— Понимаю… тем не менее, у меня ты не спросил…

— Он мой брат. — напомнил я.

— А я твою будущая жена. — фыркнула она. — Можешь пытаться сколько угодно, но тебе не убежать от меня. Это наша судьба.

— Громкое заявление. — усомнился я.

Очень скоро мы с Еленой расстанемся.

— Никуда ты от меня не денешься, ты мой. Это говорю я, Наумова. А Наумовы всегда говорят правду.

Несколько секунд я молчал. Меня… одолевал искренний интерес…

— И что же во мне такого, что ты так ко мне цепляешься? — спросил я в ответ.

— Ты единственный, кто способен снести мой несносный характер. — широко улыбнулась она. — Понимаешь, вот поэтому я говорю, что это судьба. Не потому что люблю тебя до безумия, и не потому что мы идеально подходим друг другу. Просто ты единственный для меня. Так что рано или поздно мы будем вместе.

Странная логика. Лишь из этого она делает вывод, что это судьба? Только вот, у меня немного другое виденье судьбы. И согласно этой судьбе, рядом со мной должна быть другая.

— А что, если я скажу тебе, что у меня уже есть невеста?

Рука девушки остановилась на полпути к куриной ножке.

— Аха-хах! Я уже подумала, что ты серьезно. Ну и шуточки у тебя. — отмахнулась она, но при этом ее смех был неестественным.

— Я не шучу. — ответил я. — Это было решено еще до моего рождения. Она была создана для меня. А я был создан для нее.

Если в этом мире что-то и можно было назвать судьбой, то только это.

Двенадцать детей. Шесть мальчиков и шесть девочек. Нас создали из ген величайших людей в истории. Пытаясь провести еще один этап эволюции человека, создали нас, Гомункулов. У нас не было ни отца, ни матери — только генетический материал, из которого в специальной камере вырастили то, что позже стало нами.

Нас было тысячи, но окончательно сформировались в младенцев лишь двенадцать. И из этих двенадцати я был девятым.

Но даже так, мы были лишь первым этапом эксперимента. Обучая нас и пичкая всеми возможными препаратами, они сделали все возможное чтобы мы достигли пределов человеческого потенциала. И все для того, чтобы наши дети превзошли пределы человеческих возможностей.

— То есть, это решили не вы? — спросила Елена.

Она поникла. Было видно, что ее беспокоят мои слова.

— Верно. — ответил я, и предвидя ее последующий вопрос, продолжил. — Но мы все равно привязаны друг к другу.

Именно привязаны. Это не любовь, в привычном понимании. Наша привязанность создана чем-то большим. Генетической необходимостью связать свою жизнь именно друг с другом. Это исходит из инстинктов что нам привили… желании чтобы следующее поколение было совершенным. И это же испытывают все пары. Даже упрямая седьмая никогда не шла на конфликт с Восьмым, хотя в ее характере было бы пойти против такой судьбы. Потому что она не видит себя парой никого другого.

Я закрыл глаза. Хотел уловить дрожь в ее голосе, очищенное сердцебиение и страх. Но с удивлением почувствовал что-то тяжело на животе. Елена села на меня, и приблизила свое лицо к моему.

— Эван… ты действительно думаешь, что это меня остановит? — ее выражение лица… я еще никогда не видел, чтобы кто-то смотрел таким взглядом. — Пять минут назад… если бы ты сказал эти слова пять минут назад, я бы их приняла. Но я уже дала клятву как Наумова, а мы свои клятвы никогда… — она остановилась и молчала несколько секунд, после чего отпрянула и откинув голову посмотрела на потолок. — Нет, клятва Наумовых конечно важна, но… нет. Я не приму твои слова, потому что я Елена, а ты мой Подручный. Ты не имеешь право отказывать мне.

Она ведет себя очень странно.

— Но я уже… — собирался было я сказать, но она закрыла мне рот рукой.