Интриги планеты дождей (СИ)

Я шагнул внутрь и стеклянная стена отсекла меня от шумной улицы, заработал фильтр, высасывая из помещения кислотный яд, плавающий в воздухе. Кошка жестом показала мне, что антикислотный костюм я могу оставить здесь. Я снял очки, но не вынул из носа фильтр. Девушка нахмурилась, я в ответ погрозил пальцем. Блюки предупредил меня, что с местными проститутками фильтры вынимать нельзя, они все синтетики или киборги, дунут в лицо — и ты будешь счастлив, если очнешься в мусорном баке живой и нищий. Шанс не очнуться просто огромен. Разобрать на запчасти человека все еще дешевле, чем напечатать органы на принтере. Да и рабства никто не отменял.

— Посмотри на сканер, дорогуша, мне надо проверить твою платежеспособность, — девушка протянула мне кусок прозрачного пластика, я зафиксировал на нем взгляд и увидел отразившуюся, точно в зеркале, сетчатку глаза — мой аналог банковской карты. — Добро пожаловать, мистер Аксель, — мурлыкнула кошка. — Правила как и везде — я могу трогать, вы — нет, но если очень-очень-очень захочется, тариф увеличивается в пять раз, — девушка при этом прижалась ко мне и потерлась об мою руку грудью.

— Это грабеж! — завопила и-ра. — Везде в два раза! С какого перепоя в пять?

— Почему так дорого? — сожалея, что кисулю нельзя трогать, спросил я.

— Потому, что со мной тебе будет так, что ты этого никогда не забудешь, — с придыханием прошептала девушка и повела меня в соседнюю комнату.

— Придуууурок, — захныкала Ирка. — Она либо оберет тебя, как таможня на Тау Кита, либо пустит на органы.

В комнате, в которую меня привела кисуля, было только широкое кресло для клиента и стриптиз-стул, похожий на барный, но отличающийся от него большей устойчивостью. Девушка подвела меня к креслу, расстегнула на мне ремень и вытащила его из шлевок.

— Это мне понадобится, — выдохнула она мне в ухо и развернула меня к себе спиной.

Мои руки оказались скованы моим же ремнем. Но связан я был чисто декоративно. Проверил — если что, вырваться смогу. Она усадила меня глубоко в кресло, сняла вторую перчатку, расстегнула на себе молнию от шеи до пояса. На свободу выглянуло два белоснежных полушария. Девушка была брюнеткой с голубыми глазами и белой кожей. Я знаю, для чего им делают светлые глаза, чтоб клиенты видели ее расширившиеся зрачки и принимали это за возбуждение. Да, я все знаю, но инстинкты, мать вашу!

Она наклонилась ко мне и кончиками пальцев прикоснулась к моему лицу. Пальцы теплые, кожа нежная. Моя голова попала к ней в плен, и я не заметил, как массаж лица перетек на голову, а потом на плечи. Очнулся, когда с упоением сосал указательный палец ее левой руки, правая рука шарила по моему плечу, ощупывая мышцы, сама девушка сидела на моих коленях и ее бедра ездили по моим бедрам, словно не я ее, а она меня трахает.

— Разденься, — я вытолкнул языком ее палец. — Я хочу увидеть стриптиз.

— Да-а, — простонала соблазнительница, — только маску с лица я не сниму.

Я кивнул. Зачем мне ее лицо? Я не собираюсь с ней жить. В данный момент я люблю ее, но любовь моя закончится тотчас же, как я выйду за дверь.

Заиграла музыка, кошка соскользнула с моих бедер и переместилась на стул, стоящий в двух метрах от меня. Первыми с латексного костюма слетели рукава. Белая кожа тела казалась такой беззащитной на фоне ее одежды. Она подняла ногу и потянула за молнию возле щиколотки. Движения были плавными, латекс медленно освобождал ногу от своей оболочки. Дойдя до середины бедра, она остановилась, и занялась второй ногой. Давай, милая, раздевайся быстрее, мне уже жарко.

И вот она сидит передо мной, каблуками зацепившись за перекладину своего высокого стула и широко раздвинув ноги. Резкое движение и брюки стали юбкой. Она это сделала так быстро, что я не успел заметить цвет ее трусиков. Как хочется освободить руки и стянуть с нее эту латексную оболочку. Верхняя часть комбинезона внезапно отделилась от юбки и я увидел грудь. Красивая белоснежная грудь с темными сосками. Форма идеальная. Такое редко встретишь у живых женщин, если они не проходили коррекцию груди. Серый латекс скрадывал формы, не давая рассмотреть такую красоту. По бокам на бедрах еще подрагивали куски латекса, бывшие когда-то штанинами комбинезона. Девушка запрыгнула на стул верхом и заерзала на нем бедрами, как несколько минут назад ерзала на мне.

Облизываю губы, хочется пить. И не только пить. Хочется раздеть ее и раздеться самому, и пусть вот так ерзает на мне дальше.

Наездница соскочила со стула и запустила руку себе между ног, начала ласкать себя, медленно приближаясь ко мне. Упершись ногами в мои колени, она вынула руку и поднесла к моему лицу.

— Хочешь услышать мой запах?

— Да! — простонал я, раздвигая свои ноги, чтоб она подошла ко мне ближе.

Легко и быстро она одной левой вынула из моего носа фильтры, а правую поднесла к моему лицу.

— Айван! — и-ра словно крикнула мне в ухо. — Можешь понюхать, но не облизывай! Слышишь, придурок?

Я втянул в себя запах женщины и поплыл.