Интриги двуликих

— Знаешь, скакоане странный народец. Многих я повидал среди них, но всякий раз удивляют. И интригуют, — похоже, сегодня у Харана было особенно назойливое настроение, — но еще больше интригуют их Могучие холмы и врата Гронтессиант. Тысячи лет пытаюсь попасть на ту сторону. Хоть в щелочку посмотреть, хоть в замочную скважину! И ни разу не получилось. А Уот один из тех, кто может попасть туда. И я вот подумал, а может хоть в этот раз получится? Попытка ведь не пытка. Пусть она уже и сорока тысячная. Зато юбилейная!

Бо-Катан никогда до Сегуна не думала, что бог может быть таким… обычным. Может дело в том, что ей попался такой? По словам Харана его собратья вполне приличные боги, которые на самом деле не боги. Арасуум занят бесконечным созерцанием. Харангир созидает и разрушает. У каждого своя страсть. А у этого люди.

Как Харангир любит уничтожать и создавать цивилизации, так Хараан ломает и создает вновь личности людей. Но у лукавого была еще одна страсть — новое. Он жаждал нового. Не важно чего, но лишь бы не похожего на то, что он уже знал. Но когда вся вселенная для тебя тесновата, неизведанного в ней становится мало.

Харан желает вырваться из тюрьмы. Это Бо-Катан уже поняла, потому что о вратах Гронтессиант бог рассказывал уже раз десятый.

Встреча должна была пройти на орбитальной станции на границе Нейтральных систем. Флот Мандалора находился в нужной системе уже несколько дней. Сепаратисты прибыли только вчера. Заключительные этапы подготовки к переговорам заняли еще едва ли не сутки.

Политики не могут ничего сделать быстро!

Встретив сестру в ангаре, Бо-Катан отправилась на станцию вместе со всей делегацией. Больше даже не как правитель мандалорских кланов, а боевая поддержка на случай непредвиденных ситуаций.

Впереди ее ждали долгие расшаркивания и приветствия… Не меньше получаса прошло прежде, чем наконец началось обсуждение сути дипломатической встречи.

В зал переговоров вкатили изящный косой крест, сваренный из бронзиума и достаточно крепкий. На нем болталось безвольное тело.

— Он выглядит слегка потрепанным, — подойдя ближе к пленнику, сказала Сатин.

Герцогиня элегантным движением приподняла голову распятого человека за бородатый подбородок.

— С джедаями нужно быть осторожными, — проскрипела Шу Май. — Неожиданности нам не нужны.

— Не волнуйтесь, физиологические параметры в норме. Всего лишь небольшой наркоз, чтобы джедай не мог испортить нам доверительную атмосферу, — добавил Тамбор.

— Гм-м, — выдала Сатин задумчиво, разглядывая висящего на цепях Кеноби.

Отвернувшись от него, герцогиня вопросительно посмотрела на сестру. Бо-Катан, в свою очередь, требовательно уставилась на Харана.

— Джедай Оби-Ван Кеноби мертв, — Бо-Катан внутренне напряглась, услышав такой ответ. — Родился простой человек Оби-Ван Кеноби! Его отсекли от Силы, но так, да, все верно, здоров ваш прекрасный принц.

Бо-Катан едва не задрожала от ярости, но не забыла коротко кивнуть сестре.

Переговоры продолжились. Мандалор кипела от злости. Харан безмятежно рассматривал Кеноби.

— Ему можно позавидовать. Умереть и возродиться вновь новым человеком. Впереди его ждет много нового.

Что под этими словами имел лукавый ввиду, Бо-Катан даже знать не хотела. Больше ее волновало, согласится ли Шу Май на парочку интересных торговых контрактов по случаю удачной сделки. Ведь Сатин, наконец, произнесла заветные слова:

— Что ж, замечательно! В таком случае, можно заключить договор. Я готова открыть Конфедерации Хайдианский путь.

Мейс Винду (14:7:20)

Магистр Ордена Мейс Винду. Эталон джедая, непогрешимый рыцарь, которого не в силах сломить Темная сторона. Но даже он не смог избежать осуждаемых Орденом привязанностей. У него была тайная страсть.

Он любил Республику.

Многие его ученики цитировали его слова своим подопечным: «Джедаи не сражаются ради мира. Это всего лишь девиз, столь же неверный и сбивающий с толку, как и все остальные девизы. Джедаи сражаются за цивилизацию, так как только цивилизация создает мир и покой».

Для Мейса Винду всю его жизнь, как и в жизни джедаев, которые существовали тысячи лет, истинная цивилизация носила единственное истинное имя: Республика.

Он посвятил жизнь служению своей любви. Во имя любви он забирал жизни других и терял жизни невинных. Он видел, как тех, кто ему не безразличен, калечат, убивают или — что еще хуже — ломают страхом настолько, что у них оставался единственный ответ — навести еще больший страх на других.

И из-за этой любви здесь и сейчас слова Асоки Тано раздробили Мейсу сердце, сожгли осколки и развеяли пепел по ветру.

— Канцлер Палпатин и есть ситх. Он Дарт Сидиус.

Тогрута сидела на кушетке в покоях целителей. Сама она почти не имела ранений, зато принесенная ею Наат Рит живого места на теле не имела. Но еще более страшные раны были в ее душе и разуме.

Юные рыцари совершенно точно встретились с Тьмой. В этом не было сомнений. Однако беспрекословно верить словам ситха, в которого превратился Энакин, тоже не стоит.