Interzone (СИ)

Паника. Брэндон вчера должен был созвониться с Гарри и уже назвать примерную цифру на динамит, после чего я подтвердила или опровергла бы ее. Но у Брэндона со сломанной челюстью не узнать детали, значит всё надо делать самой и быстро. Сердце стучит так, что готово взорваться, как динамит. «Кароши — смерть от переутомления», — вспомнился мне забытый голос сестры.

— Хм… Ваш номер рядом с его комнатой. Думаю, я сумею достать ключ, а затем передать вам. — Голос Джеймса уверенный и четкий. Я начинаю успокаиваться. Вот она — сила мужской уверенности! Я и забыла это чувство после смерти отца.

— А как же… — Хочу я удивиться тому, как он может достать ключ — законно ли это? — , но потом понимаю, что сейчас Джеймс представляет главную компанию, которая нас наняла и платит за наши номера в гостинице. По сути, он — мой директор, а не коллега. — Нет. Не надо. Я справлюсь одна. Просто времени навестить его не будет. Позже! Когда закончу проект.

— Это разумно.

В душе я не до конца согласна со своим решением: это идет в противовес с человеческими ценностями, но в данном случае — я заложник собственной работы. А время? Время еще будет! Китти, ты успеешь его навестить после того, как снесешь здание!

Мы едем по трассе с дозволенной властями скоростью. Хотя хочется вдавить педаль и быстрее оказаться на месте. Здания проплывают мимо. Чужой город, но совершенно не кажется незнакомым. Что-то есть одинаковое в лицах, напоминающих манекены. Джеймс ведет машину. Я мимолетно кидаю на него взгляд и замираю: его осанка, уверенность, расслабленная поза, блеск часов, сами кисти и постановка рук на руле, рыжеватый оттенок его волос, морщинки у глаз, серьезное, сосредоточенное, уставшее выражение лица — он словно вырван из моего сна, из моего прошлого. Будто я его знаю не со вчерашней ночи. Он замечает мой интерес и легко улыбается.

Понимая, что выгляжу странно, я спрашиваю, не встречались мы ранее.

— Не думаю. — Он тормозит у забора, поднимая клубы пыли из-под колес. — Приехали.

И я воочию вижу своего пациента. Казалось бы, это высокое пустое здание — красный, не типичный для современности, длинный кирпич, со всполохами краски из баллончика на стенах, выбитые кое-где грязные стекла, — но я смотрю на него, как на живое существо, которое должна уничтожить. Что-то печальное, ушедшее в его облике. Здание обречено, и оно это понимало.

Объект огорожен и готов к сносу. Джеймс вскрывает замок на двери, и мы входим. Я шагаю с горячего солнца прямо в прохладную влажную темноту. В воздухе витает тот самый запах ушедшего времени и старой глиняной плитки с легким привкусом металла на языке. Когда глаза привыкли, я рассматриваю знакомую по скайп-звонку с Брэндоном обстановку. Разбитая витиеватая лестница ведет на второй этаж под взором квадратного длинного окна во всё здание. Слева — коридор с классами, справа — спортзал, который лихо сделали из подвала и первого этажа.

Такие здания, построенные в стиле конструктивизма и переделанные на большое количество проживающих или, как тут, под школу, состояли из большого количества отдельных секций, часто прямоугольной формы в плане. Планировка каждой секции коридорная; кухни и санузлы общие. Обычно помещения с большой влажностью — ванные комнаты — устраивались возле стен лестничных клеток, в местах примыкания к торцовым стенам.

Здесь проще! Они отсутствовали вовсе. Лестница, как и в других типичных зданиях, располагалась в здании перпендикулярно к продольным стенам, причем промежуточные площадки примыкали к наружным стенам, а этажные — были обращены к внутренней стороне здания.

Я включаю ноутбук и ухожу с головой в чертежи. Джеймс рядом и терпеливо отвечает на вопросы. Подойдя к укрепленной стене, я начинаю скрупулезно перепроверять данные Брэндона. Световая линейка выдает всё тоже, что говорил мой напарник по видеозвонку.

— Вы не в курсе, почему эта стена стала заваливаться? — Указываю я в чертеже Джеймсу. — Здесь нет подводных вод. Да и стоит она крепко! До сих пор нет трещин. Однако ее укрепили…

— Землетрясение. — Равнодушно произносит он.

— Что? — Я удивленно смотрю на Джеймса. — Здесь же нет сейсмологической активности. Какое, к черту, землетрясение?

— В 1920 году в Мексике. Отголоски были сильные. Здание в этот момент строили, увеличивая нагрузку на фундамент, вот и началось падение. Успели во время заметить.

— Откуда вы знаете это? — Я смущаюсь. — Среди бумаг не было этой информации…

— Я просто знаю. Застройщик интересовался этим вопросом раньше вас.

Хмыкаю в ответ. Это упрощает дело. Я достаю баллончик краски и наношу первую метку для динамита.

— Что это? — Удивляется Джеймс, увидев первую из них.

— Сюда будет закладываться динамит. Завтра ребята сделают дырки, аккуратно положат и запенят его.

— Будут бурить?

— Нельзя! Отбойные молотки запрещены! Это ударный инструмент, а здание старое. К тому же динамит будет! Это правило безопасности.