Интервью с вампиром

Я был уже далеко не тот слабак, который в Латинском квартале безуспешно пытался сопротивляться его ужасающей мощи. Моя сила возросла многократно. У меня никогда не хватало решимости стоять до конца, когда речь шла о собственной шкуре. Но сейчас я защищал Клодию и Мадлен. Я бил куда попало – вначале Сантьяго, а потом и очаровательную Селесту, которая пыталась подобраться ко мне сбоку. Клодия была уже далеко, я слышал, как она бежит вниз по мраморной лестнице. Но у меня больше не было времени размышлять о ее судьбе. Селеста вертелась передо мной, цеплялась острыми ногтями за мою одежду, царапала лицо, и кровь стекала на мой белый воротничок. Собрав все силы, я кинулся на Сантьяго, и мы закружились в неистовой схватке. Я снова почувствовал страшную силу его рук, они тянулись к моему горлу.

«Бей их, Мадлен!» – кричал я отчаянно, но в ответ услышал судорожные рыдания.

Она растерянно застыла на месте: испуганное до смерти создание, окруженное черными безжалостными фигурами; они смеялись глухим, пустым металлическим смехом. Сантьяго схватился за щеку: мои зубы оставили там кровоточащую рваную рану. В бешенстве я наносил ему один удар за другим, немели распухшие пальцы. Чьи-то руки схватили меня сзади. Я яростно стряхнул их и услышал за спиной звон разбитого зеркала, но кто-то уже крепко вцепился мне в плечо.

Я дрался отчаянно, силы не покидали меня, но их было больше, и они победили, окружили меня со всех сторон, силой вывели из номера, протащили по коридору и швырнули на ступеньки лестницы; я скатился вниз, свободный на короткий миг, чтобы снова попасть в цепкие руки. Я видел лицо Селесты совсем близко от себя, жалея, что не могу вцепиться в него зубами. Я истекал кровью, стальной хваткой они сжимали мои запястья, и я не чувствовал рук. Мадлен всхлипывала где-то рядом. Нас втащили в карету. Меня били, но я не терял сознание. Я хватался за него, как за соломинку. Я лежал на полу кареты, мокрый от крови, страшные удары сыпались мне на затылок, но я повторял про себя: «Я чувствую, я жив, я в сознании».

Экипаж остановился, нас втащили в Театр вампиров, и я закричал. Я звал Армана.

Меня отпустили только у лестницы, ведущей в подвал. Я шел в кольце темных фигур, злобные толчки в спину заставляли меня двигаться дальше. Я извернулся и вцепился в Селесту, она громко вскрикнула, и кто-то сзади ударил меня по голове. Но самый сокрушительный удар ждал меня впереди. Я переступил порог и увидел Лестата. Он гордо и прямо стоял в самом центре зала, серые глаза остро и внимательно следили за нами, рот растянулся в коварной улыбке. Он был одет, как всегда, с безукоризненным вкусом: дорогой черный плащ, ослепительно белая сорочка. Но страшные шрамы так и не затянулись и чудовищно исказили его тонкие, красивые черты. Глубокие прямые линии прорезали нежную кожу вокруг губ, у век и на гладком высоком лбу. В глазах его горел молчаливый гнев, рожденный страшной безысходностью. Его взгляд, казалось, говорил: «Видишь, какой я теперь?»

«Это он?» – Сантьяго толкнул меня вперед.

Лестат резко повернулся к нему, хриплым взволнованным голосом произнес:

«Я говорил тебе, что мне нужна девочка, Клодия! Это сделала она!» – Его голова судорожно дернулась, он схватился за ручку кресла, но тут же выпрямился и посмотрел на меня.

«Лестат. – Я понимал, как мало у меня осталось шансов на спасение. – Ты жив! Ты снова обрел жизнь! Так расскажи же им, как ты обращался с нами…»

«Нет. – Он яростно тряхнул головой. – Ты вернешься ко мне, Луи».

На секунду я не поверил собственным ушам. Голос разума подсказал мне: «Говори с ним, постарайся его разубедить», но с моих губ сорвался мрачный смешок:

«Ты сошел с ума!»

«Вернись, и они не тронут тебя. – Его веки дрожали от напряжения, грудь тяжело вздымалась, вытянутая вперед рука бессильно хватала пустоту. – Ты обещал мне, Сантьяго, – сказал Лестат, – что я смогу забрать его с собой в Новый Орлеан. – Он обвел взглядом их всех, сгрудившихся вокруг нас, он задыхался. И вдруг взорвался: – Клодия, где она? Только она виновата, я же объяснил вам!»

«Как сказать», – ответил Сантьяго. Он потянулся к Лестату, и тот попятился назад; чтобы не упасть, ухватился за ручку кресла и закрыл глаза, пытаясь вернуть самообладание.

«Он помогал ей». – Сантьяго придвинулся к нему еще ближе. Лестат поднял голову.

«Нет, он ни при чем, – ответил он. – Луи, ты должен вернуться ко мне. Мне надо рассказать тебе все… про ту ночь в болоте…»

Запнувшись, он затравленно огляделся вокруг, как раненый зверь.

«Послушай меня, Лестат, – заговорил я. – Ты отпустишь ее, и тогда я… вернусь к тебе».

Я не узнал свой голос, металлический и пустой. Я старался приблизиться к нему, придать лицу твердое, непроницаемое выражение; мои глаза излучали ослепительные потоки света, как два ярких огня. Он смотрел на меня изучающе, точно борясь с собой. Селеста удержала меня, схватив за запястье.

«Ты должен рассказать им, – продолжал я, – как ты обращался с нами. Она не знала законов, не знала, что есть другие вампиры».