Интервью с раввином Адином Штайнзальц

А. Ш. Даже побасенка есть о том, как одна женщина проводила свои Субботы за прялкой. Увидел ее Илья-пророк, удивился и спросил: «Ты что, не знаешь, что в Шабат нельзя прясть?» - «Знаю, - отвечала женщина, - но что же мне делать?» - «Иди и проводи Шабат с другими женщинами, тогда поймешь», - был ответ. Через некоторое время Илья-пророк снова посетил то место, и что же он увидел? Сидит его знакомая с другими кумушками и сплетничает с ними вместе почем зря. «Ну уж нет, - возмутился он, - лучше возвращайся к своей прялке!»

З. К. Кстати, слыхала я, что Илья-пророк не навещает нас по Субботам. Почему?

А. Ш. Чтобы не нарушать закон о расстоянии, которое дозволено проходить в Шабат, отдаляясь от городской черты, так называемый тхум шабат.

З. К. Теперь понятно, почему после Ѓавдалы мы поем не только Шавуа тов, то есть «Доброй недели», но и песню, обращенную к Илье-пророку и выражающую надежду на его скорый приход, - это, как видно, народный обычай.

А. Ш. Да, это фольклор.

З. К. А можно ли читать книжки - Пушкина, например?

А. Ш. Запрета такого нет, но не рекомендуется.

З. К. Почему? Что плохого в художественной литературе? Или все искусство от лукавого? Ситра ахра - «оборотная сторона», то есть не от Бога?

А. Ш. Нет, ситра ахра тут не при чем. Но искусство - это некий мир, параллельный миру Торы. Конечно, можно представить себе такое пространство, где параллельные прямые в бесконечности пересекаются. Можно предположить, что мир искусства смыкается с миром Торы там, где кончается все постижимое и остается только Эйн-Соф, т.е. Бесконечный. Но ведь мы с вами находимся среди конечных величин, и тут эти параллельные миры общих точек не имеют. Вот и выходит, что в святой день вы пытаетесь существовать в двух разобщенных пространствах, что невозможно.

Мир искусства, как и мир науки, как будто самодостаточен: погружаясь в него, мы забываем обо всем. В силу этой кажущейся самодостаточности он является искушением, которое немногие в состоянии побороть. Снова прибегая к иносказанию, поясню так. Суббота приглашает нас войти в «обитель Всевышнего». Мы тщательно и заблаговременно готовимся к этому посещению, в том числе отключаем радио, телевизор и телефон, то есть на время прерываем свою связь с повседневностью, чтобы ничто из этого мира будней не внести с собой в святой Чертог. Мир искусства - еще один мир, от которого мы должны отключиться, прежде чем входим в Шабат. Этого требует этикет уважения к Хозяину Шабата.

З. К. Но сидя развалившись в кресле и переваривая обильную пищу, вряд ли приблизишься к святой сути Субботы. Человек нашего времени привык воспринимать духовное через слово, в первую очередь, через чтение.

А. Ш. Но читать можно не обязательно Пушкина. Есть и другие книги, еврейская литургическая поэзия, например. Да мало ли книг, которые стоит читать в Шабат! Кроме того, можно играть в шахматы. Но и тут есть ограничения. Скажем, был в прошлом веке в США великий шахматист, польский еврей Решевский, который всю жизнь соблюдал заповеди. Так он по субботам не играл в шахматы, объясняя это тем, что шахматы - его работа.

Шабат, как вы знаете, хранил еврейский народ. Как это понимать? По-разному. Прежде всего, его лучше проводить в общине. Что это за Суббота, если тебе некому сказать: «Шабат шалом!», - если твоим детям не с кем поиграть в дозволенные в Субботу игры! Если отвлечься от запрета на пользование автомобилем в Шабат, то можно понять евреев диаспоры, которые в Субботу едут в синагогу, чтобы быть среди своих. А там, где в Шабат собираются евреи, они начинают толковать о Субботе.

В этом часть «наслаждения Субботой» - то, что называется онег Шабат. Известно ли вам, что здесь, на Земле Изралия, в нерелигиозных сионистских кибуцах и поселениях, еще до провозглашения государства существовала традиция рассказывать по субботам агадот? В разных местах, где только можно было собраться евреям, соблюдающим и не соблюдающим традиции. Раввины и просто начитанные люди рассыпали перед ними перлы еврейской Агады. Вот вам искусство, дозволенное в Шабат!

З. К. А вот Бялик в своей статье «Ѓалаха и Агада» назвал, разумеется, вслед за мудрецами Талмуда, жемчужной россыпью Ѓалаху, Агаду же назвал... бижутерией. Кстати, как раз Бялик заложил в Тель-Авиве традицию «светского онег Шабат», где перед жителями первого в стране еврейского города выступали раввины и ученые со всего мира.