Интервью с Карлосом Кастанедой

О: Невозможно установить пределы того, чего можно самостоятельно достичь, если намерение безупречно. Учение дона Хуана не духовно. Я повторяю это, потому что этот вопрос оказывается на поверхности снова и снова. Идея духовности не соответствует железной дисциплине воина. Наиболее важной для мага, подобного дону Хуану, является идея прагматизма. Когда я встретил его, я полагал, что я человек практичный, социальный ученый, заполненный доверху объективностью прагматизмом. Он разрушил мои притязания и заставил меня увидеть, что я, как истинный Западный человек, не был ни прагматичным, ни духовным. Я понял то, что я только повторял слово "духовность", чтобы противопоставить его корыстной стороне мира повседневной жизни. Я хотел уйти от меркантилизма повседневности и желание сделать это я называл духовностью. Я осознал, что дон Хуан был прав, когда требовал, чтобы я пришел к заключению, определился бы, что я считал духовностью. Я не знал о чем я говорил.

То, что я говорю, может звучать самонадеянно, но нет другого способа сказать об этом. Маг вроде дона Хуана хочет повысить осознание, то есть быть в состоянии воспринимать все, что может воспринять человек; это заключает в себе колоссальную задачу и несгибаемое намерение, которое не может быть заменено духовностью Западного мира.

В: Есть ли что-то, что вы хотели бы объяснить латиноамериканским людям, особенно чилийцам? Не хотели бы вы сделать какое-либо другое заявление помимо ответов на наши вопросы?

О: Мне нечего добавить. Все человеческие существа находятся на одном уровне. В начале моего ученичества у дона Хуана Матуса он пытался заставить меня увидеть насколько одинаково положение человека. Я, как латиноамериканец, был очень вовлечен интеллектуально в идею социальной реформы. Однажды я спросил дона Хуана о том, что я полагал смертельно важным вопросом: "Как ты можешь оставаться отстраненным от ужасающего положения, в котором находятся твои собратья, сонорские индейцы яки?"

"Да, — сказал дон Хуан, — Это очень печально, но, видишь ли, твое положение тоже очень печально, и если ты веришь, что находишься в лучших условиях, чем индейцы яки, то ты ошибаешься. Условия человека в целом находятся в жутком состоянии хаоса. Ни один не лучше, чем другой. Все мы существа, которым предстоит умереть и, если мы не сознаемся себе в этом, для нас нет никакого средства".

Это еще одно преимущество прагматизма мага: осознать, что мы существа, которым предстоит умереть. Они говорят, что когда это происходит, все приобретает трансцендентный порядок и масштаб.

Беседа с таинственным человеком. Интервью Бенджамина Эпштейна с Карлосом Кастанедой. (26 декабря 1997 г.)

Вопрос:

Почему вы не позволяете себя фотографировать и записывать ваш голос на пленку?

КК:

Запись — это способ зафиксировать вас во времени. Единственное, чего не должен делать маг, — это становиться статичным, инертным. Статичный мир, статичная картинка — это противоположность мага.

Вопрос:

Можно ли считать Тенсёгрити толтекской Тайцзи? Мексиканским боевым искусством?

КК:

Тенсёгрити находится вне политических границ. Мексиканцы — это нация. Говорить о принадлежности было бы абсурдом. Невозможно сравнивать Тенсёгрити с Йогой или Тайцзи. У них разное происхождение и разные цели. Его происхождение шаманское, его цели также шаманские.

Вопрос:

Нашлось бы во всем этом место для Иисуса, для Будды?

КК:

Это идеалы. Они слишком велики, слишком гигантски, чтобы быть реальными. Они божественные сущности. Будда — принц буддизма, второй — Сын Бога. Идеальные cyщества не могут быть использованы в прагматическом деянии. Разница между религией и шаманской традицией состоит в том, что вещи, с которыми имеют дело шаманы, очень практичны. Магические движения являются одним из аспектов такого отношения.

Вопрос:

Магические движения — это как раз то, чем вы все время занимаетесь?

КК:

Не-е-ет… Я был слишком полным, и дон Хуан рекомендовал мне использовать магические движения для того, чтобы поддерживать мое тело в оптимальном состоянии. И в смысле физической активности, — да, мы этим занимаемся. Эти движения усиливают осознание человека, чтобы он смог сфокусироваться на идее, что мы — это сферы светимости, скопление энергетических полей, удерживаемых особым клеем.

Вопрос:

Где вы живете?

КК:

Я не живу здесь. Я вообще не здесь. Я использую эвфемизм "Я был в Мексике". У всех нас время разделено между нахождением здесь и тем временем, когда нас тянет нечто не подцающееся описанию, то, что позволяет нам посещать иные реальности. Но если говорить об этом, то это все начинает звучать очень по-дурацки.

Вопрос:

Согласно вашей книге "Дар Орла", дон Хуан Матус не умер, он ушел, сгорел в огне изнутри. Вы покинете мир или вы умрете?

КК: