Интервью под прицелом

— Олег Петрович, а можно нам ознакомиться с документами, подтверждающими правомочность арендных отношений? И также потрудитесь объяснить следующий факт: если я не ошибаюсь, вы писали представление в Генеральный штаб с просьбой разрешить коммерческое использование территорий, но вам в этой просьбе было отказано. Отчего же вы самовольничаете?

— Нет, вы ошибаетесь, гражданин майор! — Генерал цедил слова сквозь зубы и намеренно заменил уставное обращение к военнослужащему принятым в цивильной среде, как бы намекая, что гусь свинье не товарищ. — Нам не было отказано, окончательное решение просто еще не принято. Вот мы пока и решили проявить инициативу. Разумеется, если будет запрет, мы немедленно все прекратим.

— Интересно в таком случае было бы узнать: какова коммерческая стоимость вашей инициативы? Будьте любезны, предъявите документы аренды, а также подготовьте отчет с выдержками из ваших финансовых документов — на какой счет поступали деньги за аренду, на что расходовались.

— Пардон, Анатолий Яковлевич! — замялся Красников. — А можно с вами отдельно поговорить?.. Все-таки мы люди военные.

— Вы имеете в виду — без Турецкого? Ну это вряд ли, на самом деле это я к нему прикомандирован, так что он тут музыку заказывает. И мне не кажется, что вопрос о ваших арендаторах и есть та самая страшная военная тайна, которую надо тщательно охранять.

Красников откашлялся:

— Хорошо, все отчеты я вам представлю. На этом разрешите попрощаться, я пойду отдам соответствующее распоряжение!

Генерал-майор сухо изобразил поклон и вышел.

— Ну ты даешь, Анатолий Яковлевич! — аж присвистнул Турецкий. — Смело ты с генералом… Меня-то он, понятно, во внимание не берет, хамит по должности али от скуки и не боится вовсе. А с тобой совсем другой коленкор выходит.

— Да ладно вам, Александр Борисович! Давайте лучше с его подчиненными побеседуем, которые непосредственно данными объектами командовали. Красников все равно попытается все на них свалить, потому что вряд ли у него отчетность в порядке.

На железнодорожной станции Матвеевская в жаркий день от солнца спрятаться было негде: разве только залезть под скамейку, но их тоже не слишком-то много. На скамейках важно сидели пенсионеры и пассажиры с детьми. Дети, разморенные жарким солнцем, не кричали и не бегали, даже уже хныкать перестали, до того им было худо!

Только группа подростков, предпринявших первую в этом году попытку приготовить в лесу шашлыки, держалась браво и бойко. Помимо поедания шашлыков ребята успели выпить какое-то количество слабоалкогольных напитков и искупаться в озере, с которого только недавно сошел лед, так что им теперь море по колено.

— А потом я такой — фигакс! — захожу к нему некромантом с тремя дьяволами! А у него в замке остались только феи!

— А если бы у него успели народиться ифриты? Ты рисковал!

— Ничего я не рисковал — я забэкапился!

Иван Силкин стоял неподалеку от этой шумной компании и понимал только каждое второе слово.

— Вчера чатились с одной кисой. Я ей говорю: ты с какого города? А она сразу обиделась!

— Круто! А я у себя на сайте поставил счетчик посещений, так там с одного айпишника каждый час кто-то ко мне ходит.

— Может, робот?

«О чем только думает нынешняя молодежь! — вздохнул про себя Силкин. — Сколько непонятной и наверняка ненужной информации в их головах! А как они питаются? Гамбургеры, кока-кола, чипсы — химия сплошная!»

Его раздумья прервал громкий хлопок: один из парней открыл бутылку пива о металлическое ограждение платформы.

— Ты что хулиганишь! — тут же накинулась на него дородная пенсионерка с сиреневыми буклями, которой отлетевшая пробка чуть не попала в лоб.

— Извините, бабушка! — ответил подросток, передавая пиво по кругу своим приятелям.

— Вот я милицию вызову! — еще пуще разъярилась обиженная таким обращением «бабушка». — Вы несовершеннолетние. Кто вам пиво продал, интересно?

— А нам еще и водку продают! — похвалился кто-то из толпы.

— И травку тоже!

«Разве мы в их годы были такими? Ничего подобного! — продолжал привычно ворчать про себя Силкин. — Имели уважение к старшим, да и одевались скромнее».

Сегодня он выехал на очередную вылазку за ранними грибами, на этот раз — за летними опятами. Жена Мария Александровна прихворнула и компанию составить ему не смогла, поэтому он отправился недалеко. Знал он тут, в паре километров от Матвеевской, отличное местечко. Грибов набрал много, настроение, несмотря на трагические события последнего месяца, было приподнятое. Так было всегда: если что-то в жизни не ладилось, Иван Никифорович шел в лес. Если время выдавалось подходящее, собирал грибы. Старался не расстраиваться от малых урожаев: все равно приятно — просто вдыхать полезный лесной воздух, наслаждаться тишиной и покоем. И лес обязательно подсказывал ему правильное решение.

Но сейчас сомнений у него никаких не было. В правильности своего решения Силкин был уверен: он должен был во имя памяти товарищей рассказать Турецкому и его людям все, что знал об этой темной истории, — и он рассказал. Так поступил бы на его месте каждый.