Читаем Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью полностью

Ситуация Радуги в принципе не может быть разрешена в терминах «правильно-разумно-рационально-правомерно». Это — ситуация НРАВСТВЕННОГО выбора и решается она в терминах «нравственно-аморально-честно-подло». На мой взгляд, Горбовский (и все прочие) решили эту проблему НРАВСТВЕННО ВЕРНО. Хотя, может быть, и нерационально. Также нравственно верно, но совершенно нерационально поступает не умеющий плавать человек, бросающийся спасать тонущего ребенка или вообще — другого человека. Или интеллигент-очкарик, вступающийся за честь женщины, оскорбленной здоровенным хамом. Или учитель Януш Корчак, который пошел в газовую камеру вместе со своими дефективными воспитанниками, хотя эсэсовцы предлагали ему совершенно рациональное и разумное решение: этих воспитанников отправить на смерть, а самому заняться воспитанием других детей («ведь вы так талантливы, вы можете принести еще много пользы в дальнейшем…»).

«Трудно быть богом»

Хотелось бы узнать о Вашем личном отношении к Румате (Антону). Нравится ли он Вам как личность, как человек?

Михаил Шейнкман. USA — 18.07.01

Это человек сильный, добрый, мужественный, очень честный, однако же, взваливший ношу себе не по плечу. Нагрузка оказалась ему не по силам, и он сломался. И предал все, во имя чего, собственно, и работал: принципы милосердия и терпимости — те самые принципы, которые проповедовал и полагал наивысшими.

Что означает имя Румата. Есть основания предполагать, что с точки зрения японского языка это совсем не простое слово.

Сергей. Воронеж, Россия — 04.10.02

Имя Румата придумал АНС. Еще в самом начале 50-х он сочинял повесть под названием «Румата и Юмэ». Румата там был — сын знаменитого Тарзана, а кто такой (такая?) Юмэ, я так и не узнал никогда: повесть написана не была. В свое время АНС объяснял мне, что означает «Румата» по-японски, и даже рисовал соответствующий иероглиф.

В сборнике сценариев из «Миров братьев Стругацких» издательства ACT есть интересная мне неувязка. В сценарии по повести «Трудно быть богом» доблестный орел наш дон Рэба упорно именуется как дон Раба, а к концу сценария снова становится Рэбой. Это опечатка, или в сценарии дон Рэба должен был сменить имя?

Alex S. S. Rat. Ярославль, Россия — 27.05.99

Это безусловно опечатка. Названный дон только однажды менял свое имя: в самом первом варианте ТББ он назывался «дон РЭБИЯ». Но Иван Антонович Ефремов, прочитав, сказал: «Эт-то уж с-слишком! Т-такую анаграмму только ленивый не р-разгада-ет…» Редакторы приняли его сторону, и авторам пришлось пойти на попятный.

Хочу спросить о Цурэне. Это слово — цурэн (сурен) — во времена китайской империи Тан (потом — в государстве Бохай) обозначало местного вождя, получившего общественную и политическую власть, не имея какого-либо официального чина или положения, и находящегося вне официальной правительственной системы.

Известно, что специалистом по Востоку из вас двоих был Аркадий Натанович. Можно ли предположить, что именно он предложил использовать этот термин в качестве имени для арканарского «властителя дум»? Разрабатывали ли вы с братом хотя бы приблизительно биографию этого поэта (например, знатного ли он рода или простолюдин)?

Валерий Королюк. Владивосток, Россия — 22.04.03

Нет, сколько-нибудь подробной разработки этого образа не было. Далекий от политики, самоуглубленный, не знающий (и не желающий знать) ничего, кроме поэзии… Этакий Иосиф Бродский из Арканара. Что касается имени, то я вполне допускаю, что придумал его именно АН, и что придумал неслучайно, а взял именно из китайской истории. Но ни подтвердить это, ни в этом усомниться я не берусь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Миры братьев Стругацких

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука