Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью

Конечно, нет. И к НАУЧНЫМ фантастам нас можно причислить только с оговорками или по недоразумению. Мы писали фантастику, да, но — самую разную. Начинали с научной («Страна…», «Стажеры»), потом нам стало тесно, и мы расширили жанр: стали писать социальную фантастику, остраненную прозу, даже фэнтези (хотя такого термина в то время еще не существовало). «Хромая судьба» — классический пример так называемой «реалистической фантастики» (или — фантастического реализма)… Так что все не так просто. Фантастика — сложный вид литературы. Это и Уэллс, и Кафка, и Булгаков. Научная фантастика — лишь часть (и не лучшая, прямо скажем) фантастики вообще.

Можно ли произведения Братьев Стругацких отнести не к жанру фантастики, а к философии или психологическим этюдам («Малыш»)? Или к жанру «Человек в различных ситуациях» (любой человек — я, Вы, Василий Васильевич Иванов).

Юрий. Москва, Россия — 05.09.98

Сами АБС относили себя к направлению «реалистической фантастики» (или — фантастического реализма, если угодно). Реальный мир, искаженный фантастическим допущением, — вот их территория. Реальные люди и их взаимоотношения в этом мире — вот их герои. Все остальное — как получится.

Не возникало ли у Вас (или у АН, или у АБС) желания попробовать свое перо не в привычном вам — «фантастическом» — жанре, а в, так сказать, обычной прозе? И если возникало, то что из этого вышло?

Юрий Зибинский. Ростов-на-Дону, Россия — 27.04.03

Таких попыток было немного. Ни к каким заметным успехам они не привели. И господь с ними.

Считаете ли Вы свое творчество законченным и удавшимся?

Александр Полгин. Калининград, Россия — 14.07.919

Считаю творчество АБС законченным и, скорее, удавшимся. Могло бы быть значительно хуже.

О чем ваши произведения, о человеке или о человечестве?

Владимир. Зеленоград, Россия — 15.01.00

Хм. Я полагаю, и о том, и о другом. Скажем, «Хромая судьба» — скорее о человеке. А например, «Второе нашествие марсиан» — более о человечестве.

Почему Вы и АНС начали писать? Было ли это сознательное стремление изложить какие-то свои мысли, или просто не могли не писать?

Bibliofil. London, UK — 22.04.00

Начали писать мы потому только, что очень любили читать и были недовольны той фантастикой, которой снабжало нас советское книгоиздательство в 40—50-х годах. А потом уж появилось к стремление выразить некие мысли, и внутренняя потребность сделать то, чего еще не делал раньше, и прочие атрибуты профессионализма.

Что на ваш взгляд, Борис Натанович, является более важным для писателя-фантаста — эрудиция, фантазия или жизненный опыт?

Иван. Рудный, Россия — 16.06. 00

Самое главное: надо знать и всегда помнить, что настоящая литература — это когда ты пишешь о людях, об их жизни и их судьбе, Если ты этого не понимаешь, ты — при всей эрудиции своей, при недюжинном жизненном опыте и даже при самой великолепной фантазии — навсегда останешься писателем второго сорта.

Как вы сами считаете: насколько изменился характер ваших произведений?

Юрий Думов. Кемерово, Россия — 26.08.00

На мой взгляд, мы со временем стали писать лучше: точнее, разнообразнее, умнее, если угодно. А главное, мы избавились от многих иллюзий. И расплатились за это утратой оптимизма.

Как известно, многие писатели были озабочены проблемой написания «единственно нужной книги, оправданья всей жизни». Была ли в Вашем творчестве такая книга? Чувствовали ли Вы потребность в ее написании? Возможна ли она для Вас?

Екатерина Малахова. Киев, Украина — 06.06.01