Интервью

– Я бы так не сказал. Она достаточно проверена и для здоровья человека вполне безопасна, но только при полном и неукоснительном следовании технологии, и соблюдении всех необходимых процедур. Можно лишь говорить о пока недостаточной продолжительности периода анабиоза. Но и это экономит в полёте довольно много ресурсов. А в целом, повторюсь, технология безопасна.

– Вы говорите об ограничении в восемь месяцев анабиоза?

– Как показал наш опыт, в космосе это десять месяцев и даже чуть больше. Но именно из-за ограничения продолжительности анабиоза в десять месяцев были сформированы пять дежурных команд, которые должны последовательно сменять друг друга, и сокращение их до четырёх не стало проблемой. Вот три группы – сделали бы полёт невозможным. График ротации соблюдался строго и каждые три месяца заступала новая дежурная команда. Только в течение недели предыдущая команда ещё помогала новой смене вновь адаптироваться и вводила в курс дел, так как сразу после анабиоза сознание поначалу немного спутано, а мышцы, несмотря на их электростимуляцию, немного теряют свой тонус.

– Очень интересные нюансы, не думала, что так сложно.

– Это не сложно. Для нас это просто работа, – ответил Александр, улыбнувшись. – Когда в твоей команде профессионалы, любящие свою работу, то встречающиеся сложности – это лишь возможность проявить свои способности. И, несмотря ни на что, я благодарен каждому члену экипажа.

– У дежурных команд были какие-то специализации? – зачитала Ким очередной вопрос с планшета.

– Состав всех команд по распределению специалистов был одинаков. Один командир, два его помощника, два медика и пятнадцать технических специалистов. Большинство работ по обслуживанию корабля было автоматизировано, так что особой нагрузки на экипаж не было. В основном это научные эксперименты, физическая подготовка и текущие работы по поддержанию работоспособности разных узлов корабля.

– А сотрудники безопасности? Неужели никого не было? Может в этом была проблема?

– Особой необходимости в этом не было. Порядок обеспечивался соблюдением правил и регламентов, а за этим следили командир смены и его помощники.

– Насколько я знаю, основную работу выполняли роботы, которыми руководили удалённо или искусственный интеллект Артифик, – заметила Ким.

– Изначально Артифик не руководил роботами, за их управление отвечали люди или специальная автоматизированная система. Доступ искусственного интеллекта к роботам был на уровне ниже нашего. И я думаю, это был правильный выбор.

– Понимаю. А что расскажите о техническом модуле?

– Хорошо, технический модуль. Он был самый большой и внимания требовал тоже немалого. В его состав входили все системы жизнеобеспечения, начиная с запасов продуктов, воды, кислорода и заканчивая системами рециркуляции, и полями гидропоники. Энергии у нас было с запасом, и тем не менее в рамках мегапроекта «Ковчег» также было отработано развёртывание, можно сказать, небольшого завода по сбору гелия-3 и других газов из атмосферы Урана для наших будущих полётов.

– Да, насколько я помню, проект «Ковчег» именно о путешествиях к Альфа Центавра.

– Точно так. И гелий-3 очень пригодится в таком дальнем полёте. Всё-таки лететь в одну сторону почти пятьдесят лет. Но до этого ещё далеко. Наш полёт только показал, что все критически важные технологии уже доступны, осталось лишь их усовершенствовать.

– И даже искусственный интеллект Артифик? Мы можем быть уверены в нём?

Александр, прежде чем ответить, отпил воды и сказал:

– Мне кажется, что проблема на самом деле была не в нём.

– А в чём? – осторожно спросила Ким

Он опять ненадолго задумался, после чего сказал:

– Не в чём, а в ком… в человеке.

– Вы считаете, что команда корабля не справилась?

Александр снова отпил воды и, посмотрев на журналистку, продолжил:

– Я не могу ответить на этот вопрос однозначно. Вообще, в этом полёте очень многое пришлось изменить и усовершенствовать силами всего экипажа без исключения. Почти во все основные технологии были внесены изменения, дополнения, сделаны предложения по улучшению. Это кропотливый, напряжённый и непростой труд, требующий подчас предельной концентрации большого коллектива. Ответственность за каждый шаг была очень высока. Наши технические специалисты – молодцы, и ещё многое из придуманного ими в этом полёте будет реализовано в будущем. И однозначно могу заявить, что основные задачи миссии были успешно решены: мы протестировали в этом полёте большое количество уникальных технологий, выполнили гигантскую научную программу и развернули на Уране завод по сбору гелия-3 и других газов. И только проведя на орбите Урана нескольких месяцев, полетели обратно.

– Вот мы и подошли к главному вопросу интервью. Так что же случилось на обратном пути, Александр?