Интерпретатор

Егор Старосветов, как могло показаться стороннему наблюдателю, старательно выбирал скучные и малоинтересные места. И если бы тот же сторонний наблюдатель поинтересовался, чем именно занимается на досуге в свободное время Старосветов, то очень удивился бы, узнав, что дома тот занимается тем же, чем и на работе – плавает в информационных потоках и ныряет в глубины архивов.

Его уважали, может, даже любили. Он так и не нашел пару… Или не искал. Детей не было, была только работа. Работа-работа-работа.

Когда полыхнуло в лаборатории синтеза на Болеарских островах, Старосветов вместе с аварийщиками участвовал в непосредственной ликвидации пожара и даже спас кого-то из огня. Несколько недель работал в разделочных цехах китобоев и на мясных фермах. Целый год работал в системе образования и воспитания, мотаясь по интернатам, налаживая, ремонтируя и восстанавливая информационные сети, изрядно покореженные подрастающим поколением из чистого любопытства или в целях усовершенствования.

Он был мастером, этого не отрицал никто, но никто и не желал для себя и своих знакомых подобной судьбы. Что-то за этим стоит, печально сказала как-то девушка на вечеринке, посвященной уходу Старосветова с очередного места службы. Какая-то трагедия? Но спросить прямо никто не решался, а сам Егор не имел привычки говорить о себе и своей жизни. Да и о чьей-то еще жизни он тоже старался не говорить.

Друзей, понятное дело, у него не было. С Учителем и Наставником он отношений не поддерживал, с бывшими соучениками не общался… если они сами не обращались к нему. А обращались часто. И никогда Старосветов не отказывал в помощи. Поиск информации, разработка алгоритмов поиска, написание программ поиска, непосредственно составление запросов – в этом равных Старосветову не было. И как-то так оказалось, что, несмотря на свою нелюдимость, Егор имел сотни и сотни знакомых, считающих себя обязанными ему.

Среди таких благодарных знакомых был и я.

Длинное вступление, правда? Странно, когда рассказчик появляется в истории ближе к концу рассказа. Но иначе было бы непонятно, что именно я испытал после первого настоящего разговора с Егором. Настоящего разговора, не тех кратковременных бесед или перебросок парой-другой фраз, которые были у нас в то время, когда он работал в отделе статистики нашего управления. После того как он ушел работать в другое место, я несколько раз обращался к нему с просьбами, он никогда не отказывал и, что самое главное, никогда, насколько я знал, не распространялся о том, что именно он для меня искал и находил.

Ничего такого особенного в моих запросах не было, но… Все равно было приятно работать с таким человеком. Жить, наверное, трудно, а работать – прекрасно.

Да.

Так вот, он нашел меня как-то вечером. Хмурым осенним вечером, дождливым притом. Местные синоптики отчего-то решили, что нам не помешают почти две недели мелкого холодного дождика с порывами пронзительно-холодного ветра, да мы, обитатели курортного поселка Распадок, и не возражали.

Я, например, отдыхал. Ну то есть все мои соседи были уверены, что я только отдыхал, и лишь доктор из местных знал, что я восстанавливался после травм… о происхождении которых не догадывался даже он. Я тоже старался это забыть, история была глупая, мои действия в ее развитии вопиюще непрофессиональными… Настолько непрофессиональными, что шеф лично приказал мне убираться с глаз долой и посвятить отпуск раскаянью и размышлениям.

Я ходил по грибы. Рыба в такую погоду в нашем озере не клевала, а вот грибов в окрестных лесах было множество. Я устраивал ежедневную резню целым грибным семействам, закармливал обитателей соседних домов своей добычей, а грибы все росли и росли, на тех же самых местах, в том же самом количестве…

Начало смеркаться, лукошко было полным, настроение ровным, я решил, что пора двигаться домой, когда из-за поворота лесной тропинки вынырнул Егор Старосветов. Я не сразу понял, что это именно он, но когда высокая тощая фигура приблизилась ко мне и капюшон был откинут, открывая лицо, я радостно воскликнул: «О! Егор! Какая неожиданность!» И протянул ему руку.

Егор секунд десять задумчиво смотрел на мою руку, потом спохватился, кивнул и пожал ее. И снова набросил капюшон на голову.

– Вот это да, – сказал я. – Вот это совпадение! Это ж встретить старого знакомого в такой глуши… Это сколько же мы с тобой не виделись, дружище! Пять?

– Семь, – тихо прозвучало из-под капюшона. – И это не совпадение. Я хотел с тобой поговорить.

– Прямо здесь? – уточнил я, все еще старательно не обращая внимания на его пасмурный тон.

– Можно и здесь. А можно – у тебя в домике. Я бы предпочел в домике, промок и замерз, пока тебя искал в этих дебрях, но если ты настаиваешь…

Я не настаивал, и мы пошли в дом.

Грибы я традиционно занес соседям. Сам я не люблю есть грибы в любом виде.

Когда я вернулся, Егор уже стащил с себя плащ и сапоги, устроился у камина. Я быстро разжег огонь, поставил завариваться чай, а Старосветов сидел в кресле и, не торопясь, переворачивал страницы в своей записной книжке.