Интерны и хирурги бывшими не бывают

– Что же, мы ее всю ночь лечить будем? У нас, вообще-то, приемное отделение. Другой работы полно.

– Если понадобится – будете всю ночь.

– А вы заберите ее к себе в отделение, тем более без документов, и лечите там.

– Я сам решу, где мне ее лечить. Здесь смотровая напротив. Будет здесь лежать и точка. Пошли, Леш.

Сестры приемного отделения проводили нас недобрыми взглядами, но ослушаться Н. не посмели. Через 10 минут я зашел к пациентке – капельница уже была поставлена, лед приложен, а на столике около кровати стоял тонометр.

– Как Ваше самочувствие?

– Да нормально.

– Голова не кружится? В глазах не темнеет? Сердцебиение не ощущаете?

– Нет, ничего такого нет. Так, легкая слабость, но это я, наверное, переволновалась.

– Воздуха хватает?

– Да. Все нормально. Не беспокойся так за меня.

– Мы придем Вас смотреть попозже. Отдыхайте пока.

– Хорошо. Буду ждать.

Я вернулся в ординаторскую. Н. сидел за своим столом. Перед ним стояла чашка остывающего кофе. Взгляд его был направлен в одну точку. Увидев меня, он тут же спросил:

– Ты был у своей пациентки?

– Только что. Говорит, что у нее все нормально.

– Головокружение, сердцебиение, слабость, тошнота?

– Говорит, слабость легкая, но думает, что переволновалась.

– Давление?

– Я сам не мерил.

– Плохо. Если имеем кровотечение, то давление ты должен знать.

– Ну там сестры… я не знаю, измерили они или нет. Я чего-то не спросил.

– Мне не важно, кто измерял. Ты должен знать, какое давление. Можешь – заставь сестер измерить, не можешь заставить – измеряй сам, но цифры должен знать.

– Я сейчас схожу и сам измерю.

– Сиди уже. Это на будущее тебе.

Н. подошел к телефону и набрал номер приемного отделения.

– Какое давление? Угу. Вызовите лабораторию. Пусть у нее на всякий случай гемоглобин возьмут. Да, сейчас.

Он повесил трубку.

– Давление нормальное – 115/70. Сейчас у нее возьмут кровь. Минут через пятнадцать позвони, узнай гемоглобин, а я в реанимацию схожу и вернусь.

Когда Н. вернулся, я был во всеоружии.

– Ну? Как там дела? – спросил он.

– Пациентка чувствует себя нормально. Давление 120/70. Гемоглобин 114.

– Плохо, что мы не знаем, какой гемоглобин у нее был до нашей биопсии. Давай через двадцать минут ее на кресло. Пора смотреть.

А. уже почти 10 минут сидела на смотровом кресле. Н. консультировал поступающего в терапию больного. Наконец он вернулся. Проверив наличие всех нужных инструментов, он тщательно помыл руки и надел перчатки.

– Леш, у тебя в телефоне фонарик есть?

– Есть.

– Посвети мне туда. Я должен все хорошо видеть.

Но посветить я не успел. Стоило Н. вытащить тампоны, как вслед за ними ручьем потекла кровь. Он моментально прижал артерию пальцем, а затем вновь затампонировал прямую кишку.

– Придется брать в операционную. Иди в приемное и скажи, чтобы оформляли ее «самотеком». Диагноз – кишечное кровотечение. Пусть историю заведут, чтобы номер был. Все остальные бумажки потом, и бегом подавать.

– Их же предупредить в операционной надо… и анестезиологов.

– Я их предварительно предупредил, что может такая необходимость возникнуть. Как чувствовал. Так что подавай, они в курсе. Анестезиологам я скажу, чтобы поднимались.

Уже через 15 минут А. была на операционном столе. А еще через 10 минут анестезиолог разрешил нам начинать. Н. вытащил тампоны и велел мне прижать пальцем артерию.

– Придется нам всю ее иссечь и слизистую как следует зашить.

– Может оно и к лучшему, если это трещина? Сделаем, и дело с концом.

– Если трещина, то лучше… Давай, не отвлекайся.

Н. полностью иссек пораженный участок слизистой, а затем несколькими достаточно глубоко прошитыми швами остановил все-таки кровотечение. Вся операция заняла не больше получаса. Пациентку отвезли в отделение, а мы вернулись в ординаторскую.

– А что теперь? – спросил я.

– А ничего особенного. Ждем результат биопсии. Теперь и договариваться не придется. Лечим пока как оперированную трещину – антибиотики, обезболивающие, перевязки. Наблюдаем на предмет рецидива кровотечения. Ты вроде после дежурства?

– Ну да.

– Езжай домой, отдохни.

– Да нет. Уже полночь почти. Куда я поеду? Я лучше с Вами останусь. За ней послежу, Вам помогу. Вдруг еще какие-нибудь операции будут.

– Ну, смотри, решай сам. Завтра тогда пораньше уйдешь.

– Я завтра опять по графику дежурю.

– Что, трое суток подряд будешь дежурить?

– А что делать?

– Ну, вообще, ты молодой, тебе полезно. Давай иди спать, пока тихо.

Результат биопсии мы получили уже через пять дней. Заключение гласило – умеренно дифференцированная аденокарцинома. Я в растерянности стоял перед Н.

– Ну что? Давай обследовать ее. Надо готовить к большой операции.

Основную часть обследований я уже провел, за то время, что мы ждали результат биопсии. Но при подготовке к операции такого большого объема требовалось более углубленное обследование. Тут возникло очередное препятствие. Консультировавший А. невролог ни в какую не разрешал нам плановую операцию.

– Да вы что? Там куча неврологических проблем. У нее эпилепсия и еще бог знает что. А вы хотите ей четырехчасовой наркоз провести. Вы скажите спасибо, что она после вашего первого наркоза в себя пришла.