Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2008 №2

Четкого ответа не дано; но если противоречия связаны со временем предполагаемого крушения и его точным местом, то они невелики: речь идет о разных вариантах, различающихся друг от друга на несколько недель и на сотню миль. Но какое влияние эти противоречия могут оказывать на поиск официальных документов? Речь идет об одном и том же штате, одной и той же авиабазе, одних и тех же служащих. Поэтому или же протест не имеет под собой почвы, или же существует много архивных документов, которые каким-то образом связаны с событием и должны быть рассмотрены в дополнение к уже изученным. Как будет в дальнейшем показано, из выводов ГУО следует, что вторую возможность нужно исключить. О чем же ведут речь ВВС? Нетрудно прийти к выводу, что существуют косвенные свидетельства того, что ряд документов скрывают.

Что касается сферы поиска, то в докладе говорится, что она не сводится к рассекреченным материалам, но также включает документы высокой степени секретности". В докладе перечислен ряд учреждений, к которым обратились его авторы в ходе его подготовки, включая управления разведки, безопасности, информации по электронике и специальным программам, по истории ВВС, метеослужбы и по «особым расследованиям». В докладе говорилось: "Управление административного помощника при министре ВВС рассмотрело соответствующие засекреченные документы с точки зрения их возможной связи с данным делом. Что касается материалов высокой степени секретности, то следует заметить, что такие имеются в любой программе, при осуществлении которой применяются усиленные меры контроля за безопасностью; они именуются программами с особым порядком доступа (ПОПД). Контроль за этими программами проводился на основании приказа № 12356 и осуществляется руководством Министерства обороны в отношении родов войск от основе директивы Министерства № 5205.5. Эти программы обозначены в распоряжении ВВС по вопросам общей политики за № 16-7 и инструкции ВВС за № 17-701. В этих директивах содержится подробная информация о требованиях строгого контроля и точной отчетности в ходе реализации всех программ. Порядок предусматривает отчеты министра обороны (в конечном счете и Конгрессу США) по осуществлению всех программ с особым порядком доступа, которые представляются для последующего обсуждения и утверждения. При этом даются надежные гарантии, что под покровом ПОПД не находятся какие-нибудь иные программы. Эти требования отчетности определены законом.

Из этого следует, что, если бы ВВС завладело каким-то образцом внеземного космического корабля и (или) телами внеземных астронавтов и стало бы использовать эту находку для научных и технических целей, то такая программа осуществлялась бы а рамках ПОПД. Управление административного помощника при министре ВВС имеет представление обо всех ПОПД и поэтому категорически заявляет, что ни одна из этих программ не имеет никакого отношения к внеземным космическим кораблям или пришельцам.

Кроме того, министр ВВС, являющийся также начальником штаба ВВС и возглавляющий комитет особого общего контроля, в компетенцию которого входит наблюдение за всеми специальными программами ВВС, ничего не знает о какой-либо программе, связанной с событиями в Росуэлле или технологией, которая якобы была следствием этих событий. Нет нужды говорить, что сокрытие такой информации от самого высокого начальства является нарушением правил и противозаконно. Следует также учесть, что такие действия были бы лишены смысла, так как от этих лиц зависит получение ассигнований на проведение операции, научно-исследовательскую работу и обеспечение безопасности.

Без ассигнований существование такой программы, ее осуществление и организация были бы невозможны. Даже для того, чтобы каким-то образом скрыть проведение операции, придав ей «временный статус», требуются деньги. Кроме того, такие усилия потребуют бумаготворчества и специального подбора людей.

На упомянутое выше распоряжение административного помощника от 1 марта 1994 года были получены ответы от всех, кому оно было разослано; все ответы были отрицательными. Таким образом, все учреждения сообщили, что никто из них не имеет информации, с помощью которой можно было объяснить происшедшие события. Следствием этих отрицательных ответов было увеличение массы документов в архивах и центрах информации.