Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети

Восточногерманский опыт показал, что многим западным наблюдателям нравится наделять людей, живущих в авторитарных государствах, сверхкачествами, которыми те в действительности не обладают. Воображать, будто эти бедолаги неустанно борются с всевидящим КГБ вместо того, чтобы зависать, скажем, на “Ю-Тьюбе” или играть в “Тетрис”, – быть может, единственный способ для западных наблюдателей не впасть в отчаяние от собственного бессилия. Тем не менее то, что они видят суть политического контроля в авторитарном обществе именно так, вовсе не случайно. Западный взгляд на этот предмет во многом определяют – и, вероятно, ограничивают – работы двоих мыслителей, которые десятилетиями размышляли о рассредоточении власти и контроля в условиях демократии, коммунизма и фашизма. Джордж Оруэлл (1903–1950) и Олдос Хаксли (1894–1963), оба – литераторы, оставили заметный след в истории политической мысли. Каждый из них предложил убедительное и крайне своеобразное видение того, как современное правительство может контролировать граждан (в наши дни эти картины преследуют миллионы старшеклассников, которых заставляют сравнивать Оруэлла и Хаксли в сочинениях). Влияние этих писателей на современную общественную жизнь трудно игнорировать. Ни дня не проходит без того, чтобы кто-либо в СМИ, рассуждая о будущем демократии или прошлом тоталитаризма, не помянул одного либо другого. Или сразу обоих: вполне обычное дело – апеллировать одновременно и к Оруэллу, и к Хаксли, будто все виды политического контроля помещаются между этими полюсами. А ловкий политик вполне может выразить восхищение обоими – как, например, Хиллари Клинтон, которая на вопрос о книгах, которые повлияли на нее сильнее всего, назвала поочередно “1984” Оруэлла и “Дивный новый мир” Хаксли.

Оруэлл в “1984” (написан в 1949 году) – самом известном своем произведении, одном из лучших романов XX столетия – делает упор на тотальной слежке и отупляющей пропаганде, которую олицетворяет лишенный смысла “новояз”. В оруэлловском мире люди не имеют права на частную жизнь, поэтому они бережно хранят всякий хлам и клочки газет, поскольку эти вещи находятся вне сферы государственного контроля и напоминают об ином прошлом. Даже домашние телевизоры приспособлены для слежки. Главный герой книги, Уинстон Смит, однажды узнает, что неврологи ищут средства “свести оргазм на нет”: беззаветная преданность партии требует подавления полового влечения.

Хаксли изложил свое видение проблемы в “Дивном новом мире” (1932) и написанном позднее эссе “Возвращение в дивный новый мир” (1958). Наука и техника в хакслианском мире успешно используются для максимизации удовольствия, минимизации одиночества и обеспечения непрерывного потребления (один из официальных лозунгов гласит: “Чем старое чинить, лучше новое купить”). Неудивительно, что в этих условиях люди совершенно теряют способность критически мыслить и соглашаются со всеми ограничениями, накладываемыми властями. Промискуитет поощряется с раннего детства. При этом секс считается не репродуктивным поведением, а общественной деятельностью. Идея семьи объявлена “порнографической”, а общественные отношения построены по принципу “Каждый принадлежит всем остальным”.

Хаксли и Оруэлл были знакомы и переписывались. Оруэлл, будучи моложе Хаксли, даже изучал в Оксфорде под его руководством (недолго) французский язык. В 1940 году Оруэлл сочинил провокационную рецензию на книгу Хаксли, а тот на страницах “Возвращения в дивный новый мир” вернулся и к собственной работе, и к “1984”. Оруэлл считал, что хотя Хаксли и нарисовал “верную карикатуру на гедонистическую утопию”, он все же неверно понял природу власти современного тоталитарного государства. В эссе 1940 года Оруэлл писал: “[‘Дивный новый мир’]… казался возможным, даже неминуемым, пока не появился Гитлер. К подлинному будущему, однако, он не имеет отношения. Нас ждет нечто, похожее скорее на испанскую инквизицию, а возможно, гораздо хуже, поскольку у нас есть радио и тайная полиция”.

Он не убедил Хаксли. В 1949 году в письме к Оруэллу тот поделился своими сомнениями о системе контроля над обществом, описанной в романе “1984”: “Философия правящего меньшинства в ‘1984’ – это садизм, доведенный до своего логического завершения путем выхода за рамки секса и его отрицания. Мне кажется сомнительным, что политика сапога, топчущего лицо человека, будет продолжаться вечно[8] … Полагаю, что правящая олигархия найдет менее трудные и изнурительные способы управления и удовлетворения своей жажды власти и что эти способы будут напоминать те, что я описал в ‘Дивном новом мире’”.