Читаем Интернат полностью

– К счастью, не мы разрабатываем программы обучения, и нас касается лишь неуспеваемость по государственной программе. И вообще, речь не об образовании. Понимаете?

– Понимаем, конечно, – ответили Крисевич и Пугинский.

– Так что первое дело – удалить смутьянов, которые баламутят атмосферу интерната и зовут к восстанию. Второе дело – из лидеров и сильных личностей ковать свои кадры, которые помогут нам держать в узде дисциплину ваших воспитанников.

– Типа «старшаков»? – уточнил Пугинский.

– Совершенно верно, Георгий Николаевич, – улыбнулась ласково Люция Куртовна. – Только ваши «старшаки» трусы, лентяи, изверги, а нам нужны смелые накаченные парни, умелые манипуляторы, знакомые с психологией.

– И где их взять? – спросил Пугинский.

– А где их всегда берут, Георгий Николаевич? – из своей собственной среды воспитывают.

– Понятно.

– Очень хорошо, когда тебя окружают понятливые люди, – с облегчением улыбнулась довольная Душкова.

– А как мы избавимся от смутьянов типа Enterа? – напряжённо спросила Крисевич.

– Хорошо, от Кедраша избавились, – пробормотал под нос Георгий Николаевич, и женщины, расслышав, согласно покивали.

– От вашего Enterа также спокойно избавимся, – пообещала Душкова. – И, в принципе, из вашей мятежной двести двадцать девятой спальни кое-кого вполне можно… э-э…

– Ликвидировать? – подсказал слово Георгий Николаевич.

– Ну-у… это вы резанули, конечно, – рассмеялась Душкова. – Скажем… не ликвидировать… а вывести из строя… привести в полную негодность.

Алла Викторовна и Георгий Николаевич обменялись понимающими взглядами. Очень тихо Душкова сказала им несколько фраз, и пара надзирателей над интернатом ухмыльнулись:

– Это то, что надо! – воскликнула Алла Викторовна.

Её бесцветное лицо своим выражением напоминало кошку, только что пообедавшую мышкой. Георгий Николаевич щурил торжествующие глаза.

Глава 28. ДЕНИС В БОЛЬНИЦЕ

Волна пищевых отравлений нагрянула так внезапно и накрыла столько ребят, что на тридцать четвёртый интернат обратили внимание санэпидемстанция и управление образования. Семерых детей забрали в больницу, несмотря на увиливания, враньё и яростное сопротивление Крисевич, Пугинского и Душковой. Начальство, к его вящему негодованию, сняли с руководства и держали во взвешенном состоянии, пока работали комиссии – медицинская и комиссия по правам ребёнка.

Выяснилось, что еду отравили, что интернат обладает всеми признаками психологического дискомфорта и нарушения всяческих норм содержания. Подстёгнутые активной деятельностью иерея Григория Небесного, к вопиющему скандалу подключились СМИ, депутаты, школы, церковный приход, комитет по делам семьи и молодёжи, союз православной молодёжи «Пересвет» и общественность.

Город загудел, возмущаясь тем, что творилось под его носом и с его, собственно, ведома.

Отозвали и Душкову. Люция Куртовна  при объявлении ей приказа об увольнении улыбалась и играла ямочками, будто предвидела, что сокращение её должности тут не значит, что она не продолжит свою деятельность в сфере ювенальной юстиции где-нибудь там.

Поджав губы, бледнее простыни, Алла Викторовна Крисевич едва сдерживалась, чтобы не закатить истерику. Что она не преминула сделать чуть позже, избрав объектом великой своей обиды на несправедливость и гнева замкнувшегося Георгия Николаевича, который напряжённо обдумывал планы мести.

А в больнице лежал Денис, пострадавший в сражении со «старшаками» более других и в то же время чувствовавший себя, как никогда, лучше. Мерзкая мгла, то ледяная, то знойная, но неизменно страшная и болезненная, бесследно растаяла вокруг него, и чудесная прохлада с тёплым огонёчком в груди лелеяла исстрадавшуюся его душу.

Когда он после беспамятства открыл глаза, то обнаружил замечательные перемены: он не в интернате. И, хотя тело болит, и в венах иголки капельниц, и в туалет сам не ходишь, а подталкивают «утку», и таблетки дают препротивные, и голова тяжёлая, но всё это сплошная ерунда по сравнению с тем, что он не в интернате! А второе главное, главнее первого: возле него сидела мама.

Мама!

Денис едва не рванулся к ней, срывая капельницу, но она сама бросилась к нему, обняла и заплакала, шепча ласковые утешающие слова…

День за днём интернат уходил дальше, маяча чёрной громадной страха и грозя зарешеченными окнами, он уходил, но… не уходил совсем. В глубине души Денис боялся, что после того, как его выпишут из больницы, он вернётся не домой, а в интернат.

Присутствие мамы ослабило его страх до крохотного полумёртвого червячка, но этот червячок всё ж-таки жил в нём, окопавшись в подсознании.

– Мам, – торопился сказать Денис, – я тебя сильно-сильно люблю, ты не представляешь, как! Я тебя всегда рядом с собой видел: так по тебе скучал… Я никогда не вернусь в интернат, слышишь? Я лучше сбегу! Или помру, понимаешь? Я только с тобой… без тебя никуда… а за комп – фиг, никогда! Вот честное слово…

Зинаида плакала, целовала сына, гладила по исхудалым рукам.

– Мам, это ещё ничё, – успокаивающе заверил Денис. – Меня хоть на иглу не посадили, не сломали ничего, не…

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Волчья тропа
Волчья тропа

Мир после ядерной катастрофы. Человечество выжило, но высокие технологии остались в прошлом – цивилизация откатилась назад, во времена Дикого Запада.Своенравная, строптивая Элка была совсем маленькой, когда страшная буря унесла ее в лес. Суровый охотник, приютивший у себя девочку, научил ее всему, что умел сам, – ставить капканы, мастерить ловушки для белок, стрелять из ружья и разделывать дичь.А потом она выросла и узнала страшную тайну, разбившую вдребезги привычную жизнь. И теперь ей остается только одно – бежать далеко на север, на золотые прииски, куда когда-то в поисках счастья ушли ее родители.Это будет долгий, смертельно опасный и трудный путь. Путь во мраке. Путь по Волчьей тропе… Путь, где единственным защитником и другом будет таинственный волк с черной отметиной…

Алексей Семенов , Бет Льюис , Даха Тараторина , Евгения Ляшко , Сергей Васильевич Самаров

Фантастика / Приключения / Боевик / Славянское фэнтези / Прочая старинная литература