Интермеццо, интермеццо

Это звучало разумно и я начал свой рассказ с нашей встречи с Анджеликой в «мире трещин», когда я спас её от Рогеллы Бодакулы. Чикада слушал внимательно, не перебивая, пока я не дошёл до появления в моей истории Библиотекаря.

— Хотел бы я знать, кто он этот Библиотекарь? — Задал я свой первый вопрос.

— О, это личность незаурядная! — Ответил Чикада. — Он живёт и выглядит, как обычный человек, но мало кто видел его своими глазами. При этом он ухитряется пребывать во всех книжных хранилищах всех миров одновременно, и даже я не знаю, как ему это удаётся! Иными словами, он ведёт себя как дух, очень сильный дух! Сильнее меня, если по-честному. Далеко не каждый способен заставить его сделать что-то против его воли… Впрочем, у вас это получилось! Я как-то всё время забываю, что вы, так сказать, человек особенный. Чаще всего посетителю библиотеки не удается, не только увидеть, но и услышать его, поэтому, я был весьма удивлён, когда узнал, что эта девочка, я имею в виду принцессу Анджелику, не только общалась с ним, но и заключала какие-то договоры! Она, конечно, обладает особыми способностями, происхождение которых мне пока неясно. А что касается Библиотекаря, то он никогда не оставляет своих читателей без помощи, но оказывает её соответственно своему разумению! Я думаю, что вы с ним ещё встретитесь, когда он сочтёт нужным появиться!

Из этой информации я извлёк для себя маловато нового, что заставило меня усомниться в её полезности. Поэтому я предпочёл просто продолжить свой рассказ дальше. Чикаду живо заинтересовали наши приключения в «испанской трещине». Почему-то он особо заинтересовался родством Анджелики и дона Клеофаса и заставил меня припомнить в мельчайших подробностях всё, что было связано с духом метлы. Когда я закончил эту часть своего повествования, мой собеседник вытащил откуда-то объёмистый кувшин вина и предложил мне промочить горло, а сам задумался на некоторое время с кубком в руке. Вино оказалось превосходным, но молчание затягивалось, а потому я рискнул прервать размышления Чикады и спросил, указав на свою кружку:

— Козья кровь?

— О, да! Это вино из запасов самого Рогелло Бодакулы! Ах, простите мне мою бестактность! Информация, которую вы предоставили, требует отдельного исследования, а сейчас давайте продолжим!

И мы продолжили. Чикада слушал, молча до тех пор, пока я не упомянул о Великом Инквизиторе.

— Так вот, где он прятался все эти годы! — Воскликнул он, но ничего не стал объяснять и попросил меня рассказывать дальше.

Но вот я дошёл до того момента, когда формуляр возвращения порвался в наших руках и мы с Анджеликой разлетелись по разным измерениям. Тут Чикада вновь остановил меня и нахмурился.

— Этого не может быть! — Заявил он. — Библиотекарь никогда не дал бы читателю надорванный формуляр! Скорее всего, артефакт пострадал, когда был в чужих руках, а значит это либо несчастный случай, либо злой умысел… Я даже догадываюсь, чей это злой умысел! Так или иначе, вас выбросило из мира трещин, словно камень из пращи, а дальше началось что-то совсем загадочное, не так ли?

Он угадал, по крайней мере насчёт загадочности того места куда я попал после полёта через множество миров.

— И не такое бывает! — Только махнул трёхпалой рукой Чикада, когда я рассказал о мире, состоящем из горючей жидкости, которой можно было дышать. — Кстати этот мир имеет способность восстанавливаться, а возгорания в нём случаются, время от времени, когда требуется чистка, поэтому пусть ваша совесть будет спокойна — вы его не убили, разве что погибло несколько паразитов, которые собирались вас сожрать. То, что вас выставили оттуда, в этом нет никаких сомнений. Скорее всего, вас приняли за одного из паразитов и специально заманили в реку имеющую выход в другой мир, а этим миром оказался тот, который высокомерно величает себя центральным! Впрочем, остальные миры грешат тем же самым.

Моя жизнь среди викингов не произвела на Чикаду особого впечатления. Мне показалось даже, что он заскучал, но когда повествование дошло до Анхе, не просто оживился, а заставил меня пересказать всё ещё раз от того момента, как я увидел перед собой деревянную драконью морду, и дальше слушал с живейшим интересом. Наше знакомство с доном Самбульо подействовало на моего собеседника так, что усики у него на голове встали вертикально вверх и завибрировали, как натянутые струны тронутые рукой музыканта. Личность отца-настоятеля в том злосчастном монастыре, заставила Чикаду вздрогнуть.

— Не может быть! Не может быть! — Повторил он несколько раз, но с объяснениями не спешил, сказав только, что его предположение надо проверить.

Но вот, наконец, мой рассказ кончился. Некоторое время мы молчали.