Интермеццо, интермеццо

От этого жеста у Быка сделалось такое выражение физиономии, что казалось, он вот-вот замурлычет. Зато Драся, сердито нахмурился и скрестил руки на груди.

— Вообще-то очеловечился не он один. — Поспешил продолжить Фиг. — Я ведь тоже изменился, ну вы же все видели!

— Не на много! — Рассмеялся Драся, забыв о припадке ревности. — Ты был весьма узнаваем, а впрочем, в своём истинном облике ты выглядишь гораздо привлекательней!

Теперь от удовольствия расплылся Фиг.

— Так, что же было дальше? — Нетерпеливо воскликнула Мегги.

— Дальше, — вздохнул Бык и грустно опустил голову, — дальше два полуголых оборванца вышли на улицу совершенно незнакомого города.

— И на первых порах нам пришлось очень несладко! — Подхватил Фиг, подняв палец кверху для пущей убедительности. — Прохожие шарахались от нас, как от прокажённых, матери прятали детей, а копы!.. Что вытворяли копы!..

— Что вытворяли копы? — Спросила Мегги, которая к тому времени легла на живот и подпёрла подбородок сгибом крыла.

— Вообще-то ничего особенного они не вытворяли. — Замялся Фиг. — Ну, свистели, ну махали своими дубинками, но в основном держались на расстоянии…

— Ну, да! Особенно, когда видели Быка на задних копытах! — Вставил Драся с явным удовольствием.

— Ещё бы! — Улыбнулся Фиг. — Первый из копов вообще упал в обморок, когда увидел его рога…

— А, что они так никуда и не делись? — Спросила Мегги, у которой глаза стали больше очков.

— Никуда и никогда! — С гордостью произнёс Бык, молчавший всё это время. — Разве что, чуть-чуть уменьшились и загнулись по-другому.

— Это уж точно. — Сказал Фиг без видимого энтузиазма. — Поначалу мы придумали ему тюрбан из простыни, но это оказалось ещё хуже! Два или три раза за нами гналась целая толпа, хоть мы и не сделали этим людям ничего плохого! Но потом нам удалось стырить кепку в армянском квартале и дело пошло на лад!

— Эту? — Спросил Мик, вынимая кепку из под своего седалища.

— Нет, эту я заказал у мастера, гораздо позже! — пробасил Бык. — Та первая давно износилась, а после неё было ещё две.

— Так вы были там настолько долго? — подал голос профессор Прыск.

— Семь лет! — Отчеканил Фиг и все присутствующие застыли в изумлении.

— А чему вы удивляетесь? — Пожал плечами Драся. — Лично я пробыл с ними чуть меньше пяти лет. Время не спрашивает, как течь в том или ином измерении, оно просто течёт себе, как вода — его физический прообраз, миры, в которых оно течёт, выполняют при этом роль рек, озёр, морей и океанов, и странно удивляться, что в иных мирах оно течёт быстрее, чем в других!

— Точно! — Снова заговорил Фиг. — В иных мирах оно вообще застаивается, как в болоте, а в других мчится, словно горная река…

— Это всё очень интересно, но может быть, просто расскажете, что с вами было дальше? — Спросила Анджелика и в её голосе промелькнули повелительные нотки.

На несколько секунд над костром, в который Драся подбросил ещё несколько валежин, воцарилось молчание. Солнце, всплывшее над горизонтом, вдруг затянулось туманной пеленой, и ночь, ушедшая было в свои владения, вдруг получила право на дополнительное время, которым не замедлила воспользоваться: внезапно потемнело, небо закрыли, невесть откуда, взявшиеся тучи, с севера подул порывистый ветер, который пригнул высокую траву, сорвал несколько листьев с одиноких деревьев и кустов, и закрутил, заиграл языками пламени в ожившем было костре.

— Дальше был овощной рынок в бедном квартале эмигрантов. — Сказал, наконец, Фиг с таким отвращением в голосе, как будто ему сунули под нос дохлую жабу.

— Да! Овощной рынок! — Мечтательно произнёс Бык и закатил глаза, прозревая внутренним взором, горы «вкуснятины».

— С утра до вечера, сортировка картошки! — Простонал Фиг, голосом мученика в зубоврачебном кресле.

— О! Это ощипывание подвядших листиков с капусты! И задаром! — Блаженно мукнул Бык.

— Перебор салата!

— Утилизация отходов от салата!

— Раскладывание морковки!

— Уничтожение ботвы!

— Пересчитывание баклажанов!

— Неучтённые арбузы!

— Копеечная оплата!

— Бесплатная жратва!..

— Хватит!!!

Последнее слово выкрикнула Анджелика, сопроводив это ударом кулака о землю, от чего всё кругом подпрыгнуло, а языки пламени в костре спрятались и не сразу, робко, высунулись наружу.

— Извольте излагать факты без лишних эмоций! — Отчеканила она таким голосом, от которого оба рассказчика и кое-кто из присутствующих втянули головы в плечи. — Итак, вы некоторое время подрабатывали на рынке. Дальше что?

— А дальше, нас выгнали с рынка! — Улыбнулся Фиг этому приятному воспоминанию.

— Да, выгнали! — Гневно промычал Бык. — И что самое обидное, выгнали ни за что!

— Ну не совсем ни за что, а может быть за дело! — Загадочно подмигнул Фиг Быку.

— Ни за какое, ни за дело! Вспомни сам, они тогда обвинили нас в краже сена из телеги, но не смогли ничего доказать. Всё думали, кому мы его продали, а мы даже и не отлучались никуда, и продать ничего не могли!

— Конечно, не могли! Да ведь мы его и не продавали, а кое-кто это сено просто съел!

Бык покраснел до корней рогов и виновато опустил голову.