Интерлюдия Томаса

Я отмечаю, несмотря на то, что события оборачиваются против меня, всегда есть вероятность, что они дадут мне подсказку ещё раз, что увеличит мои шансы.

Затем я чихаю. Аромат лосьона после бритья Бермудного Парня задерживается в пазухах, как вонь скунса, сухая трава, в которой я лежу, пахнет пылью и сеном, и, хотя слой дыма на уровне земли слишком тонкий, чтобы его учуять, он достаточно едкий, чтобы жечь мои ноздри, как запах перца хабанеро[83]. Неудержимые сопли превращают меня в пародию на красноглазого аллергика из телевизионной рекламы антигистамина. Я уверен, что меня не услышат с любого значительного расстояния, но кладу оружие на землю и закрываю лицо руками, заглушая звук, радуясь тому, что это исключительно сухие сопли.

Если бы я был Бэтменом, мой плащ уже был бы в огне.

Неожиданно появляется лёгкий ветерок. Трава вокруг меня дрожит и волнуется к югу и востоку. А бриз становится сильнее. Говорят, огонь может возникнуть в природе от одного лишь ветра, но я думаю, что для этого должна быть та ещё гроза с молниями.

К моему удивлению, отвлёкшись на мгновение от насморка, я замечаю, что невидимый ветер даёт свой эффект, когда проносится через «Уголок Гармонии» с северо-запада, с моря, через холмистые луга. Языки пламени с большей жадностью пожирают траву и становятся выше, срывают горящую кору с крупноплодного кипариса, и она, поражённая огнём, перелетает по воздуху над головами тех, кто борется с огнём, заражая траву, которая находится за ними. Новый дым не взмывается вертикально, вместо этого поднимается под низким углом, и мягко перемещается, клубясь, в сторону автоцистерны, в сторону команды, создающей барьер для огня.

Я добиваюсь такого хаоса, какой мне нужен. Проблема в том, что включить хаос можно, но выключение контролирует сам хаос.

Глава 20

Эд, которого когда-то звали Аладдин, – первый искусственный интеллект, который я когда-либо знала. Возможно, если Гарри убьёт Хискотта, и если я проживу достаточно долго для того, чтобы увидеть мир, превратившийся в сплошной тематический парк научной фантастики, к чему он, кажется, стремится, то, вероятно, в один из дней узнаю их не одну дюжину. Позвольте сказать, если их всех будут производить такими же славными, как Эд, то я ничего не имею против.

Так что, когда он огорошивает меня ужасными новостями – что если ФБР когда-нибудь узнает, куда делся доктор Хискотт и чем он занимался последние пять лет и всё такое, они изолируют навсегда всю мою семью в карантине – Эд просит меня сесть за одну из рабочих станций в комнате для наблюдения за сферой. Когда я паркую свою пятую точку на стул, компьютер включается, хотя я его даже не трогаю.

Несмотря на то, что всё долбанное правительство кинет мою семью в тюрьму всех тюрем, Эд говорит, что мой Гарри Поттер, привлекательный сам по себе, не только тот, кто может нам помочь, что есть что-то ещё. Ну, как можете представить, я должна узнать, кто же он.

– Начнём с начала, – говорит Эд.

На экране компьютера появляется фотография лица Гарри в желтом коридоре, где лежит мумифицированный Орк.

– У тебя повсюду камеры, а?

– Не везде. Где бы ни находилась камера наблюдения, или компьютер, подключённый к Интернету с установленным «Скайпом», или сотовый телефон с камерой, где угодно в мире, – это мои глаза.

– Ого. Тогда у тебя возможностей выше крыши. Полагаю, вместе с искусственным интеллектом, который почти такой же, как естественный интеллект, это всё может показаться достаточно сильным, чтобы бросать в дрожь.

– Тебе бы хотелось, чтобы я вместо этого был слепым, Джоли Энн Хармони?

– Ну, сейчас я воспринимаю это серьёзно. Нет, Эд, я бы не хотела, чтобы ты был слепым. Я просто надеюсь, что ты никогда не будешь подглядывать за мной в ванной или где-то ещё.

– Камеры наблюдения в ванных комнатах не установлены, и там нет компьютеров с установленным «Скайпом».

– Ну, полагаю, что обычно так и есть.

– Если ты берёшь в ванную смартфон, то я бы посоветовал тебе держать его выключенным.

– Конечно.

– Я гарантирую тебе, Джоли Энн Хармони, что лично мне не интересно наблюдать за людьми в ванных комнатах.

– На самом деле, Эд, я и не думаю, что ты этим занимался. Извини, если тебе показалось, что я подумала, что ты извращенец или что-то в этом роде. Я подумала о том, что некоторые другие искусственные интеллекты когда-нибудь могут не быть такими же почтительными, как ты.

– Здесь есть, что обдумать. Я не могу поручиться за стабильность всех будущих искусственных интеллектов.

На компьютерном мониторе фотография Гарри в жёлтом коридоре сменяется другим его фото, которое выглядит так, как будто взято из газеты.

Эд говорит:

– Реальное имя Гарри – Странный Томас.

– Странный?

– Очевидно, происхождение этого имени – длинная история. Сейчас у нас нет на неё времени.

– Как ты узнал его имя?

– Я применил программу для распознавания лиц ко всем фотографиям в файлах отдела транспортных средств Калифорнии, но не смог найти его.

– Там, должно быть, миллионы картинок. Сколько это заняло?

– Семь минут. После этого я провёл поиск оцифрованных фото-архивов «Ассошиейтед Пресс».