Интерлюдия Томаса

Опрятно одетый мужчина с гривой серебристых волос – возможно, владелец «Ягуара», недавно съехавший с шоссе – стоит, наблюдая за механиком и потягивая кофе из бумажного стаканчика. Никто из них не оглянулся, когда мы прошли за ними.

Три восемнадцатиколёсника – «Мэк», «Каскадия» и «Питербилт» – припаркованы в дальней части станции. Эти хорошо отполированные грузовики, по-видимому, принадлежат оператору-владельцу[7], потому что они раскрашены особыми рисунками и на них нацеплено множество хромированных дополнений, двугорбые крылья и тому подобное.

За грузовиками находится низкое здание, судя по всему, закусочная, в том же стиле, что и станция техобслуживания. Забегаловка анонсирует себя красно-голубой неоновой вывеской на крыше: УГОЛОК ГАРМОНИИ / ОТКРЫТО 24 ЧАСА. Перед закусочной стоят два пикапа и два внедорожника, и когда Аннамария здесь паркуется, фары «Мерседеса» выхватывают указатель, информирующий нас, что мы должны навести справки о съёмных домиках.

Третий и заключительный элемент этого предприятия, десять домиков, расположены позади ресторана. Строения расположены по дуге, укрытые зрелыми железными деревьями и красивой акацией, подсвеченные мягким, но магическим светом. Он выглядит как мотель, видавший на своём веку первые автомобильные путешествия, место, где Хамфри Богарт[8] может скрываться с Лорин Бэколл[9] и в конечном итоге оказаться в перестрелке[10] с Эдвардом Г. Робинсоном[11].

– У них будет два свободных домика, – предсказывает Аннамария, когда глушит двигатель.

Когда я начинаю открывать свою дверь, она говорит:

– Нет. Подожди здесь. Мы не так далеко от Магик-Бич. Возможно, они разослали на тебя ориентировку[12].

После препятствования доставке четырёх термоядерных устройств террористам всего лишь несколько часов назад я позвонил в офис ФБР в Санта-Круз, чтобы сообщить, что они могут найти четыре ядерных заряда для бомб среди поношенной одежды в мешках, принадлежащих Армии спасения[13] в Магик-Бич. Они знают, что я не один из заговорщиков, но они всё равно жаждут поговорить со мной. ФБР заинтересованы, и если представить, что всё это похоже на выпускной бал, то они не хотят, чтобы я танцевал с кем-либо ещё, только с ними.

– Они не знают моего имени, – уверяю я Аннамарию. – И у них нет моей фотографии.

– У них может быть хорошее описание. Перед тем, как ты здесь засветишься, Томми, давай посмотрим, насколько сильно раздули историю в новостях.

Я достал кошелёк из заднего кармана брюк.

– Я захватил немного наличных.

– Я тоже, – она отказалась от кошелька. – Для этого достаточно.

Когда я сполз в тёмноту машины, она вошла в закусочную.

На ней надеты кроссовки, серые слаксы и мешковатый пуловер, который не скрывает её беременность. Рукава слишком длинные, свешивающиеся ниже кончиков её пальцев. Она выглядит как бродяга.

Люди сразу же относятся к ней тепло, и доверие, которое она внушает каждому, необъяснимо. Она не из тех, кого не пустят только из-за отсутствия кредитной карты и удостоверения личности.

В Магик-Бич она жила в квартире над гаражом и не платила за неё. Она говорит, что, хотя она никогда ни о чём не просит, люди дают ей всё необходимое. Я видел, что это действительно так.

Она утверждает, что есть люди, которые хотят её убить, но, кажется, она их не боится, кем бы они ни были. Я ещё не видел доказательства того, что она боится хотя бы чего-то.

Ранее она спросила, умер бы я за неё. Без сомнений я ответил, что да – и имел в виду именно это.

Я не понимаю ни свою реакцию на неё, ни источник её силы. Она – нечто другое, чем кажется. Она говорит, что я знаю, что она такое, и что мне необходимо лишь принять то знание, которым я уже располагаю.

Необычная. Или, возможно, нет.

Давным-давно я узнал, что даже со своим шестым чувством я не такой особенный и что мир – место, буквально нашпигованное бесчисленными чудесами. Большинство людей неосознанно слепы к истинной природе бытия, потому что боятся осознания, что этот мир – место тайны и смысла. Несоизмеримо легче жить в мире, который полностью состоит из поверхностей, которые ничего не означают и ничего не требуют от тебя.

Из-за того, что я люблю этот удивительный мир, я по натуре оптимист и обладаю хорошим чувством юмора. Мой друг и наставник Оззи Бун говорит, что способность держаться на плаву – одно из моих лучших качеств. Однако, словно предостерегая, что чрезмерная плавучесть может привести к необдуманности, он иногда напоминает, что дерьмо тоже плавает.

Но в худшие дни, которые случаются редко – и это один из них – я могу опуститься так глубоко, что мне кажется, что я часть дна. Я даже не хочу смотреть вверх. Я готов поддаться унынию, и это грех, хотя моё сегодняшнее уныние – не чёрная депрессия, а печаль, похожая на длительные унылые сумерки.

Когда Аннамария возвращается и садится за руль, то передаёт мне один из двух ключей.