Интерфейсом об тейбл

— Здравствуй, Элиза, «ма белла», — почтительно произнес он. — Что привело сюда столь обворожительную особу?

— Этот засранец, — ответила она, однозначно указав в мою сторону. И немедленно обрушила на меня свой — увы, столь хорошо знакомый мне — гнев. Сверкнули злые льдинки голубых глаз. — Значит, Макс, меня слушаться — ниже твоего достоинства? Я тебе ска-за-ла человеческим языком — не связывайся с этой сукой Амбер. Но нет, ты наверняка членом думаешь, а мозг атрофировался уже!

Пожав плечами, я улыбнулся. Похоже, моя улыбка была единственным оружием, против которого Элиза ничего не могла сделать:

— Милая моя, лапочка, ты сама всегда говорила, что все мужики — динозавры. Между ног у меня вторичный мозг.

— Г-р-р-р…! — Она начала было морфировать в свою клыкасто-когтистую ипостась, но — клянусь

Богом, я увидел, как по ее коже голубыми, трескучими электрозмеюками бегут волны преобразования текстуры, увидел — и одним касанием своих виртуальных пальцев остановил трансформацию ее правой руки! Почувствовав мое прикосновение, Элиза испуганно отпрянула — то ли я сделал ей больно, то ли она наши интимные отношения вспомнила — и вернулась к своему нормальному облику.

— Ну-ну, — процедила она, когда из ее ледяных глаз ушла тревога. — Ты еще и суперпользователем заделался, скотина.

Уперев руки в свои костлявые бедра, она надула губы и презрительно (но с глубоким отчаянием) фыркнула.

На ее следующую трансформацию действительно стоило поглядеть. Приоткрыв рот, она УЛЫБНУЛАСЬ мне, и айсберги ярости в ее глазах растаяли и растеклись, и она морфировала в существо, которое абсолютно не изменилось внешне, но уже не пыталось играть в гляделки с каким-то гнусным Антихристом.

Она морфировала в существо, которому я НРАВИЛСЯ.

— Макс, милый? — нежно окликнула она. — Я знаю, что в прошлом мы не всегда ладили, но… — Передернув плечами, она сцепила руки за спиной, опустила глазки долу, поворошила носком ботинка ковер, подарила мне еще одну смущенную улыбку…

Сработало. Я улыбнулся в ответ.

Ее лицо засияло, как заря над только что выпавшим снегом.

Она достала почтовый чип, положила на стол, перекинула мне.

— Я.-э-э-э, — она вновь смущенно замолкла, — мне нужно сделать кое-что важное в реальном времени, как можно быстрее. Но если ты сможешь со мной встретиться, — она постучала по чипу своим ноготком цвета голубого льда, — через час… э-э-э… мне кажется, ты не пожалеешь. Обещай, что будешь ждать меня там?

Блин, когда женщины смотрят на меня такими-и-ми глазами, я на все готов согласиться.

— Конечно, милая. — Я взял чип и воткнул в перчатку.

— Здорово! — Она захихикала, захлопала в ладоши, буквально затрепетала от радости. А потом, к моему вящему, все более глубокому изумлению, обежала столик, припарковала свою маленькую костлявую задницу у меня на коленях и, крепко обняв меня за шею, забралась язычком в мое правое ухо. Ледяные мурашки устроили массовый забег у меня на спине.

— Хорошо быть суперпользователем, — прошептала она, пока ее тело превращалось в снежный вихрь, постепенно выскальзывало из моих объятий, — виртуальный секс — просто фантастика!

Я попытался быстренько ее пощупать — но по залу пронесся порыв холодного, хрустального, арктического ветра, и ее стройное тело унеслось, буквально проскочив у меня между пальцами. Но мои губы запомнили ее ледяной поцелуй, а уши расслышали сквозь вой ветра слабое эхо ее прощальных слов:

— Но на сей раз чайником будешь ты… ты… ты… И она скрылась из виду.

Я протер глаза. Очнулся. Начал думать тем мозгом, который в голове. Закрыл свой раскрытый рот и не без усилий попытался припомнить, где именно нахожусь. Дон Вермишелли игнорировал меня, рассматривая обгорелые ботинки (все, что осталось от его испепеленных мальчиков), и — не забывая отправлять в рот кусочки «сеппие рипьене» — скорбно покачивал головой. ДОНМАК, развалившись в своем кресле, прихлебывал свой «пеннзойл с лимонной» и пялился на меня красными, непроницаемыми, фотоэлектрическими глазами.

Я ухмыльнулся роботу:

— Ну как? Что ты обо всем этом думаешь? — Я думаю, — неспешно проговорил ДОНМАК, опустив бокал, — что дотоле невидел такого слепого раба гонад, как ты.

Неожиданно он встал, отодвинул кресло к стене.

— Давай-ка прогуляемся. Макс. — Он развернулся, сделал прощальный жест в сторону дона Луиджи (который, едва подняв глаза от своих «гамберони альо ольо», вяло помахал в ответ) и решительной быстрой походкой удалился. Сорвав с себя салфетку, я швырнул ее на стол и побежал вслед.

ДОНМАК ждал меня у антиграва, выходящего из «Рая». Мы вместе спустились по трубе.

— Макс? — обратился он ко мне, пока мы двигались вниз. — Сколько лет ты тусуешься в «Раю»? Я задумался.

— В единицах реального времени? — ДОНМАК кивнул. — Тогда года три.

— Ты даже был дизайнером некоторых частей «Рая», верно?

Я пожал плечами:

— Не самых крутых. Зал фазированного пространства и полдюжины ловушек в Мемориале Трудовой Славы.

— И все? Я думал, гнездо птеродактилей — тоже твоя работа.