Интерфейсом об инженера

Когда коты кончились, Энергия 776 (+217) , я развернулся. Козел успел за это время безнаказанно еще дважды воткнуть мне в ногу свои костяные атакующие придатки, Здоровье 94% (-1%) , и я подумал, что там теперь знатные синяки. Желая ему по-черному отомстить, я перехватил покрепче топор и когда он ко мне подбежал, сделал шаг в сторону, при этом нанеся ему удар топором наотмашь по его хребту. Он как то блеванул, то есть заблеял, вообщем, по-козлиному вскрикнул и отскочил в сторону. Я же метнулся к нему с топором. Он пытался отбежать, но я оказался шустрее. Второй удар топором по хребту заставил его упасть на землю. Ну а третий удар уже воткнул топор куда то ему между ребер. Я оставил топор, взял нож и, наклонившись к козлу, за рога оттянул его морду назад, чтобы потом полоснуть лезвием по горлу. Кровь из горла начала окроплять земли, и козлина начал умирать. Я осторожно подошел с копьем к дворнягам и поросю.

Три дворняги уже сдохли и развеялась, Энергия 1560 (+784) , одна же лежала,, как и порося, и не шевелилясь, явно помирала. Я добил их на дистанции копьем, ведь тот ротвейлер научил меня осторожности. Энергия 2046 (+486) . Пока я их добивал сдох и козел, Энергия 2298 (+252) . Сам сдох, видать горло я перерезал правильно. Увидев счетчик Энергии , я понял, что поохотились мы славно. Другой радости я не испытывал, потому что ничего веселого для нас в такой охоте совершенно не было. Тела порося и козла я попросил Смайла не развеивать, а убрать только вытекшую кровь. Я посмотрел на их тушки и решал для себя, забирать ли мне их в Инвентарь или не стоит. Мой хомяк орал мне, что это все-таки мясо. Но, подумав, я отвесил ему пенделя, посчитав, что не фиг. Туши разделывать тоже надо уметь, а я не умею. Что мне потом с этими тушами делать - я не знаю. Шкуры их мне на фиг не сдались.

Пока шла моя борьба с хомяком, я краем глаза увидел пацана, лет 12-ти. Он подошел или прибежал только что, потому что в ту сторону я смотрел вот буквально полминутки назад. И что мне теперь делать? Наверное, его послали искать сбежавших животных и сейчас он их нашел, причем уже дохлыми, и с двумя незнакомыми людьми, рядом с которыми стояла непонятная клетка.

Ну про клетку ему никто не поверит. Она в нашу машину не поместится, так что привезти ее мы бы не смогли. Надо потом ее просто убрать в Инвентарь , и он потом ничего не сможет доказать. Отдать ему туши тоже нельзя - там раны рубящие и колотые, подумают, что городские садисты замучили животных. Пара возникших у меня идей, показались мне удачными и это позволило мне начать решать эту проблему. Я, без оружия в руках, спокойно к нему подошел и, не доходя до него вплотную, поздоровался.

- Привет.

- Здрасьте.

- Тут такое дело, я с моей девушкой просто гуляли и на нас напали эти порося и козел. Мне пришлось ее спасать.

Пацан мне не поверил. То, что козел мог напасть, в принципе, было нормальной версией, но порося уж точно ранее в таких нападениях замечен никем не был, это ж мирные животные. Но, несмотря на такую несостыковку, я продолжил.

- Понимаю, что они стоят денег, но так уж вышло. Теперь они мои трофеи, и я бы хотел их у тебя выкупить. Сколько они стоят?

Он, подумав, назвал мне сумму. Явно завышенную раза в два или три, да и черт с этим. Торговаться мне было лень, мы все устали. Я отдал ему деньги, и попросил прощения за такой казус. Пацан схватил деньги и убежал, скрывшись во тьме. Я попросил Смайла по быстренькому развеять тушки. Он меня с этим едва не обломал, ведь время нахождения КСЕ в телах мертвых носителей было маленьким. Так что, если бы я проболтал с тем пацаном еще минут пять, то мне пришлось бы эти тушки все-таки в свой Инвентарь тащить или тут закапывать. Я закинул клетку в Инвентарь и стал повторно обдумывать то, как поступил с тем пацаном. Конечно, пацан клетку видел. Придумывать что-либо, объясняющее ее нахождение возле нас, в тот момент было не реально, уж больно она большая и чужеродная в этом месте. Вся надежда у меня, что ему про нее никто не поверит. А чтобы 100% не поверили, я тщательно убрал на земле все следы от клетки, всю землю лопатой перекопал так, чтобы никто не смог с уверенностью сказать, что тут что-то стояло.