Интендант третьего ранга

– Будете подносить снаряды и разворачивать пушку! – охладил пыл новобранцев Семен. – Винтовки можете сложить…

Воспользовавшись моментом, Семен с Крайневым провели несколько тренировок. Бойцы Давида оказались толковыми: четко сдвигали лафет трехдюймовки по заранее выставленным отметкам, передавали из рук в руки снаряды и по команде "Выстрел!" послушно открывали рот.

– Пристрелять бы! – вздохнул Семен, когда тренировки закончились. – Только нельзя – услышат. Дай Бог, чтоб расстояние правильное…

Семен притащил из ближайшего леса молодую ель, обтесал ствол, превратив жердь в прочный банник.

– Застрянет гильза в стволе – выбьешь! – сказал Крайневу. – Французские патроны – дерьмо, с той войны помню…

Оставалось ждать. Было холодно, к тому же пошел снег. Стылый ветерок нес его вдоль поймы, заметая следы людей. Это было хорошо. Но тот же ветерок продувал насквозь немецкие шинели бойцов Саломатина, забирался под полы и воротники, студил руки и ноги, заставлял медленнее биться сердца. Стоять или лежать долго при такой погоде было невозможно. Люди вскакивали, топтались на месте, хлопали себя по бокам и ногам, разгоняя застоявшуюся в жилах кровь, но все равно стыли.

"Еще пару часов, и нас возьмут голыми руками! – подумал Крайнев, приплясывая на месте. – Не понадобится воевать! Какой немец сунется в такую погоду? Поспешили…"

Он еще сердито ворчал, когда в сотне метров, по дороге с левого берега, проскакал передовой пост Саломатина. Всадники хлестали лошадей, стремясь побыстрее проскочить пойму. Не нужно было спрашивать, что случилось.

– К орудию! – скомандовал Семен.

Спустя короткое время они услыхали гул моторов. Гул приближался, нарастал, и скоро перед спуском показалась тупорылая кабина первого "мана". Крайнев порадовался, что пушка – ниже, их не могли увидеть. Грузовик скрыл гребень берега, следом показался второй, затем третий…

– Четыре, пять, шесть… – вслух считал Крайнев. – Всего шесть. В каждом грузовике сорок-пятьдесят человек. Значит, двести сорок-триста человек.

– Готовься, Ефимович! – сказал Семен, приникая к прицелу. – Если что пойдет не так – прощай Родина! – Семен перекрестился. – Помози Боже, рабам твоим! Укрепи их мышцу силою твоею, дай им одолеть супостата богомерзкого, врага твоего…

Колонна медленно выползала в пойму и теперь катилась к мосту. Боевого охранения на мотоциклах, чего опасались Крайнев с Саломатиным, не было.

"Чего бояться тридцати человек личной охраны уполномоченного? – зло думал Крайнев, наблюдая за передвижением колонны. – Думают, разбежались от страха, Кривичи можно брать тепленькими. Сейчас увидите, суки! Это вам не Вдовск!.."

Первый "ман" подполз к мосту и остановился. Из кабины выскочили двое и пошли по настилу, заглядывая вниз.

"Только бы не спустились под мост! – взмолился Крайнев. – Заметят бечевку и все поймут. Господи, помоги!"

То ли молитва его была услышана, то ли каратели поленились, но парочка вернулась к грузовику и залезла в кабину. "Ман" медленно заполз на мост.

– Четвертая отметка! – скомандовал Семен, и бойцы Давида в одно мгновение переставили лафет пушки. Семен поправил наводку. Теперь на прицеле был замыкающий колонну грузовик.

"Ну же, ну! – умолял Крайнев, наблюдая, как первый "ман" движется по мосту. – Давай, Вася! Дергай!.."

Но Вася почему-то медлил. "Ман" уже вкатился передними колесами на берег, Крайнев в отчаянии схватился за голову. В этот момент грохнуло. Гулко, раскатисто, неожиданно. Крайнев видел, как на месте моста вспух куст из дыма и деревянных обломков, и взрывная волна вздернула "ман" на передние колеса. Грузовик встал свечкой, затем медленно осел назад. Опоры под задними колесами уже не было, грузовик скользнул вниз, прямо в разбитую взрывом полынью. Скрылся в ней, оставив на поверхности только решетку радиатора.

– Выстрел! – крикнул Семен.

Трехдюймовка грохнула, выплюнув гильзу. Крайнев видел, как поставленный "на гранату" снаряд ударил в кузов последней машины, разметав по сторонам тела и обломки, после чего смотреть стало некогда. Семен командовал, он совал патрон в открывшийся зев ствольной коробки, пушка подпрыгивала, выплевывая снаряд. Давид с бойцами, подчиняясь команде, двигали лафет. Крайнев знал, что кроме первого снаряда у остальных трубка выставлена на шрапнель, судя по тому, что Семен не требовал изменить значение трубки, расстояние они промерили правильно, и горячие стальные шарики сыплются сейчас на головы карателей. Те, конечно же, выскочили из грузовиков и рассредоточились по снежному полю, но от шрапнели в снегу не укроешься… Он слышал вой пулеметов и треск винтовочных выстрелов, понятное дело, что огонь велся с обеих сторон, но, кто превозмогает в этой схватке, было не понять. Внезапно Семен крикнул, что гильза застряла в казеннике, Крайне схватил еловый банник и в два удара вышиб ее наружу. После чего, крикнув Давиду заменить его, остался наблюдать.