Интеллигентный сталкер

Поедая волка он прислушивался к окружающему миру, уже по привычки, автоматически. От остроты слуха зависела его жизнь. И тут поневоле он начал думать вновь. Вчера ни один зверь кроме таинственного преследователя не нападал на него, наоборот: они либо убирались прочь, либо вовсе не замечали одиноко бредущего сталкера. Теперь крысиный волк напал. Вчера они будто…, будто не видели его! Только чёрные псы Зоны, способные к сильному телепатическому… Это его мысль? И тут в разуме будто снесло какую-то плотину, в сознание хлынули данные. Чёрные псы, кодовое наименование реестра: Игла. Сильное, исключительно быстрое и злобное животное, агрессия выше среднего. Высокая выносливость, чрезвычайная стойкость к повреждениям, никогда не отступает. Вторая категория опасности. Обладает способностью к инстинктивному телепатическому воздействию, предположительно обеспечивающему ему удачную охоту — данные по телепатии не подтверждены. Поток данных иссяк. Игла. Глупо, пёс больше походил на молнию, только чёрную. Что за реестр? Пусто, больше ничего не всплывает в разуме. А попытки проникнуть глубже, туда, где скрывались воспоминания, приводят к сильной головной боли.

Отныне звери Зоны видят в нём свою законную добычу. Зона начала игру. Что ж, справедливо, он получил передышку и возможность подготовиться к жизни в роли дичи. Пора начинать играть свою роль. Зона… Это ведь не только то, что окружает его сейчас. Зона нечто большее, чем просто кусок изувеченной земли…

Изувеченной? Хм, разве она была когда-то иной? Размышления прервали два высоких непрекращающихся визга. За спиной. Визг его удивил — он слышал их шаги, но по не опытности решил, что пожаловали собратья почти съеденного волка. Визг показался знакомым. Обернувшись сталкер смог лишь сильно удивиться: давешние щенки сидели на почтительном удалении и жались друг к другу. Красные глаза, алчно изучали останки волка и просто необъятную кабанью тушу. Щенки были голодны. И…, почему бы и нет?

Сталкер осторожно встал, стараясь не спугнуть зверьков. После отошёл немного в сторону, щенки выжидательно уставились на человека. Человек кивком указал на мясо. Взвизгнув, псы подпрыгнули на месте и кинулись к кабану, проигнорировав невкусного волка. Острые как бритва зубы, без особого труда распороли толстую шкуру. Урча от удовольствия, собаки начали есть. Сталкер было ринулся к кабану, но передумал. Щенки хорошо потрудились, так что пускай насытятся первыми. Ели они долго и много, гораздо больше чем по идеи, в них могло вместиться. Любопытно было наблюдать за ними. Впрочем, вскоре они наелись и отошли от растерзанной туши, довольно вылизывая свои уродливые морды… Странно, он знал — они уродливы, но ни как не мог сообразить почему. На его взгляд, они не слишком то и уродливы были. Пожалуй, даже красивы.

Сталкер упал на четвереньки возле туши и принялся есть. Точно так, как это делали псы, разрывая мясо зубами. Иногда приходилось помогать руками. Он глотал тёплые куски, практически не прожёвывая — мясо вкусное и нежное мясо… Насытившись, он вытер лицо и руки пучками травы, после чего решил вернуться в свой погреб — почему-то дико хотелось спать. На всякий случай он поел ещё, уже не чувствуя голода, что называется в прок. А после поспешил уйти подальше. Звуки принесли весть, что кровь кабана стала манком для множества голодных существ. Со всеми он вряд ли справится тем более сейчас, когда так хочется спасть. Сталкер поспешил прочь. Щенки увязались за ним. Почему, он не мог понять. Они не были голодны, жаждой убийства не страдали. Тем не менее, упрямо следовали за ним. Уже у самого домика он остановился. Щенки тоже. Не меньше получаса звери и человек смотрели друг на друга.

— Кут. Рут. — Сказал сталкер, указывая пальцем сначала на одного, потом на другого щенка. Не особо понимая зачем даёт имена псам и почему именно такие. Возможно, подсознательно он хотел услышать своё собственное имя. — А я? Сталкер. — Это вырвалось сразу, едва он сам себя спросил об имени. Но произнесённое слово именем не являлось. Что это слово означает, сталкер не знал. — Я сталкер.

Он покачал головой: не имя это, но раз уж нет другого…, его взгляд скользнул по луже на земле. Мутная, но он мог смутно видеть в ней своё отражение. И это отражение…, обожжённое, уже успевшее зарубцеваться и превратиться в сплошной шрам лицо. Тусклые ничего не выражавшие глаза, синие губы мертвеца и грязные торчащие в разные стороны пучки опалённых волос. Ниже он осмотрел себя без помощи природного зеркала: там дела обстояли не лучше чем с лицом. От одежды остались жалкие лохмотья. Такое чувство, что его сунули в огромную сигарету, раскурили и бросили, где он тлел пока не остался один смятый окурок.

— Окурок. — С отвращением охарактеризовал себя сталкер.

Полный отвращения к своему опалённому телу, сталкер забрался в погреб. Вскоре в люк начали скрестись. Послышался знакомый визг.