Интеллидженсер

В его голове теснились сообщения о пытках в иранских тюрьмах, и он со всей силы прижимал ладони к глазам до тех пор, пока калейдоскоп темных пятен не заслонил страшные образы хотя бы ненадолго.

14

И тайны,
Былых убийств откроет птиц полет?
Такую глупость стыдно слышать мне!
Вот о правах толкуют на венец.
Трон по какому праву Цезарь взял?
Мощь делает владык, законы ж
Сильны, коль кровью писаны они,
Драконовым подобно…

Макиавелли в «Мальтийском еврее» Марло

ЛОНДОН — ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ, МАЙ 1593

— Он отрицает божественность Христа?

Молчание.

— Он подстрекает к бунту?

Молчание.

Ричард Топклифф обернулся к двум помощникам, стоявшим по сторонам дыбы.

— Растяните и чуточку добавьте.

Они начали медленно опускать дубовые рычаги к полу — на волосок каждый раз. Веревки, завязанные на запястьях и Щиколотках допрашиваемого, растянули его чуть больше, камни, подложенные ему под спину, чуть больше вонзились в его плоть. Деревянные части равномерно поскрипывали. Затем раздался еще один звук, который мало кто распознал бы, — еле слышный звук лопающейся кожи.

— Может, поболтаем?

Допрашиваемый, чьи узы окрасила кровь, кивнул.

— Ну?

Допрашиваемый закашлялся, пытаясь прочистить горло.

— Театр любишь, а?

Топклифф облизнул губы и вполголоса приказал:

— До полу.

Что-то лопнуло. Потом еще такой же звук. И наконец — вопли.

В помещение вошел писец с бумагой и чернилами.

Сломленный, сдавшийся человек выхаркивал все, что могло быть им интересным. Снова и снова. Он оклеветывал Кита Марло, пока его слезные протоки не пересохли, а голос не осип. И тогда у драматурга Томаса Кида, даровитого и популярного златокузнеца слов, не осталось больше ни единого слова.

— Так узнаю я твое настоящее имя? — спросил Марло, ведя молодого матроса по Грейсчёрч-стрит в северном направлении.

— Какого дьявола…

— Я могу обещать, что на таможне у тебя больше неприятностей не будет.

Остановившись на полушаге, она склонилась в глубоком реверансе.

— Елена, сэр. Так счастлива познакомиться с вами!

— Я мог бы догадаться, — сказал Марло с иронией, подумав о Елене Троянской. Несмотря на приклеенные усики, красота лица этой Елены была неоспорима. — Почему ты покинула Англию?

— Меня обвинили в колдовстве. В моей деревне заболели два ребенка.

— Обычная история, — кивнул Марло. — Даже государи любят сваливать свои беды на кого-нибудь еще. Когда Яков Шотландский вез домой новую жену из Дании, разразилась буря. Он обвинил десятки своих соотечественниц в том, что они ее накликали. И сжег на кострах.

Они свернули на Ломбард-стрит.

— Ты бежала на континент?

Она мотнула головой.

— Я забралась в бордель, украла одежду матроса и устроилась на каперское судно, направлявшееся в Средиземное море. Несколько дней спустя на нас напали берберийские пираты.

Их старый капитан отвел меня в сторону и содрал мои усы. Я думала, мне конец. Однако мое переодевание его позабавило и восхитило. И с тех пор я плавала в его команде.

— Но твои золотистые волосы…

— Многие христиане плавают под берберийскими флагами. В отличие от английских каперов мы сами себе хозяева.

— Так почему же ты вернулась?

— Хотела передать деньги моим родным, но проклятый жирный боров забрал их все.

— Так что Московская компания… просто хитрость, чтобы пройти через таможню?

— Вот именно.

— Ну, в таком случае можно сказать, что ты заставила меня тратить время понапрасну.

— Наоборот…

Марло поднял брови.

Елена покачала головой.

— Сначала бумаги.

— Справедливо.

Он остановился перед аркой, служившей входом в огромное кирпичное здание. Его единственная башня уходила далеко вверх, а ее шпиль венчал металлический кузнечик.

— Добро пожаловать на Королевскую Биржу. Приют всего, что только можно купить за деньги.

— Ты привел меня делать покупки? Разве ты не понимаешь, что меня могут схватить в любую минуту и привязать у Причала, — сказала она. Пиратов и контрабандистов привязывали к сваям Причала палача во время отлива и оставляли захлебываться.

— Фантазии, мисс Елена. Товары из-под полы продаются не только в темных закоулках.

Оживленный двор здания, украшенный статуями былых английских королей, кишел торговцами и покупателями. Проталкиваясь сквозь густую толпу в глубину двора, они проходили мимо продавцов стеклянной посуды, свечей, украшений. У скопления книготорговцев Марло остановился перед рыжим веснушчатым человеком, прислонившимся к массивной мраморной колонне. Это был Кит Миллер, мастер подделок.

— А! Мой другой любимый Кит, — сказал рыжий, ухмыляясь. — Не прошло и десяти минут, как я распродал все твои элегии до последнего экземпляра. Хотя утроил цену. К твоим услугам, чего бы тебе ни требовалось.

— Удостоверение личности для дамы.

— Дамы?

Елена под прикрытием ладони отодрала часть уса.